Конан отшвырнул Самила в центр зала, в круг света, исходившего от забытых джавидами факелов, на груду потрепанных ковров и встал над ним, широко расставив ноги и скрестив руки на груди.
– Ну?! Начинай свою повесть, – задушевным тоном проговорил киммериец, однако, Самил явственно различил в его голосе стальные нотки. Сбиваясь и всхлипывая, размазывая по лицу текшую из носа кровь, Самил начал рассказывать, как однажды, будучи по делам в Султанапуре, его позвал в свой дом пятитысячник султанапурского гарнизона Турлей-Хан, сказав, что желает передать какой-то подарок шейху Джагулу и именно через Самила, как начальника стражи крепости Баргэми.
– Кто этот Турлей-Хан? – спросил Конан.
– О, это один из самых богатых и уважаемых людей в городе, – прохрипел Самил, – он командует всей кавалерией доброго государя нашего Илдиза, которая стоит в этой части империи. В его руках сосредоточена власть не меньшая, чем та, что принадлежит султанапурскому наместнику – эмиру Хайберди-Шаху. Он любимец и дальний родственник самого царя Илдиза, и пользуется его благоволением…
– Ну, и что тебе сказал Турлей-Хан?
Самил поведал о “подарке”, приготовленном туранским князем шейху зуагиров. Когда начальник стражи оазиса Баргэми прибыл в роскошный дворец Турлей-Хана, тот предложил ему несколько однобокий выбор: либо умереть на месте (за спиной Самила тогда стояли четверо здоровенных чернокожих рабов из Кешана), либо, приняв от монаршего фаворита двадцать пять тысяч золотых, помочь уже нанятым им джавидам похитить дочь Джагула аль– Баргэми.
– Отчего это Турлей так невзлюбил твоего бывшего хозяина? – спросил Конан.
– Река оазиса несет в себе самоцветные камни и золото, – сказал Самил в ответ. – Пятитысячник, который почти столь же богат, как и царь Илдиз, хотел наложить руку на неиссякаемый источник сокровищ и пытался просить шейха отдать ему в жены Мирдани. Но Джагул понял, что в таком случае придется постоянно делить с алчным и ненасытным зятем приносимые рекой Баргэми сокровища, и твердо отказал, решив выдать дочь замуж за человека, которому не нужно золото – сына Шангарского эмира. С этим браком Джагул больше получил бы для себя нежели отдал, тем более, что он еще не выдал замуж старших своих дочерей! Турлей-Хан решил отомстить шейху за обиду, и теперь сделает Мирдани своей рабыней и наложницей.
– А почему шейх не может принести жалобу в Аграпур, царю?
– Какому царю?! – взмолился Самил, проклиная в душе непроходимую тупость киммерийца, слабо разбиравшегося в тонкостях дворцовых интриг на востоке. – Да Илдиз и слушать не захочет о чести неизвестной зуагирской девицы, а скорее, наоборот – заставит Джагула ублажить своего любимчика!
– А что ты говорил про вещь, которой похититель должен расплатиться с карликами в течении двух лун? – вдруг нахмурился Конан.
– Я точно не знаю, – пролепетал бывший начальник стражи. – Знаю только, что она хранится в сокровищнице султанапурского эмира, куда Турлей-Хан имеет свободный доступ. Это какое-то древнее сокровище народа джавидов, по слухам, связанное с темной магией Сета.
– Как выглядит эта штуковина? – продолжал настаивать варвар. – Она дорогая?
Безошибочный нюх Конана моментально учуял возможность прибавить к полученным у Джагула пяти тысячам и магическому кинжалу (откровенно говоря, почти бесполезному) еще немного. Однако, Самил пробормотал:
– Господин мой, не связывайся с джавидами и их магией. Этот народ поклоняется неведомым и тайным силам, несущим смерть всем, кто не принадлежит к их поганому племени. Они, подобно стигийцам, владеют силой, подаренной им злобным Сетом, а вещь, из-за которой джавиды пошли на столь большой риск и жертвы, очевидно, содержит в себе так много зла, что ты не унесешь его на своих плечах!
– Я спросил – она дорогая? – угрожающе повторил Конан. – Если она не представляет из себя хоть какой-то ценности, то почему эмир держит ее в своей сокровищнице? Я много раз встречал очень дорогие безделушки, про которые баяли, будто они наполнены магией доверху, а оказывалось, что так набивалась цена.
– Я сам никогда не видел этот сосуд, – ответил Самил. – Но эмир хранит его потому, что сплетен тот из вытянутого в нити стигийского белого золота..
“Белое золото? Ну и ну! Да за такой кувшинчик можно купить всю Аквилонию с Таураном, Зингарой и Аргосом в придачу, и еще на выпивку останется! Про магию, может быть, и брехня, а вот саму вещичку посмотреть стоит. Я думаю, она нужна джавидам, несомненно, меньше, чем мне.”