— Какое чудесное воссоединение троицы, — прогрохотал позади голос мистера Маэдо, отвлекая нас. Я, Изао и Михо резко повернулись. — Заняли свои места и закрыли рты, — голос мужчины не терпел возражений.
Взяв с полки первую попавшуюся книгу, я последовал приказу преподавателя. Изао сделал то же самое.
Из-за громогласного голоса мистера Маэдо даже Яно проснулся, пытаясь наверстать упущенное время для подготовки. Сев на прежнее место, я снова повернулся к Михо. По ее взгляду можно было сказать, что нам еще предстоит разговор.
* * *
Мне выдали новую одежду и обувь. На этот раз это были не старые обноски, которые висели на мне подобно тряпью. Так же мне выделили комнату, которая по размерам была даже меньше, чем моя каменная камера внизу. Кто бы вообще мог знать, что у них под роскошной академией есть пристанище крыс с многочисленными камерами, в которых доживают свою жизнь пленники. Судя по нескольким слабым стонам, которые я слышала. И мне не очень хочется знать, кто они и почему там находятся. Скинув ненужную поношенную форму гольфрейцев на пол, я подошла к зеркалу. Новые брюки сидели на мне будто вторая кожа, совершенно не замедляя меня и не принося какого-либо дискомфорта. Оливковый цвет был более насыщенней, а белая рубашка безупречно белоснежной. В этой форме я ощущала себя совершенно иначе. Будто змея, которая примерила чужую шкуру, прикидываясь овцой. Куртка гольфрейцев лежала на узкой кровати, аккуратно разложенная. На ней было несколько вышивок, которые что-то характеризовали. На груди был роскошный лев, который застыл на двух лапах, в атакующем жесте занеся передние лапы. Такого же льва я видела на нескольких полотнах, когда шла за Керо Маэдо по коридору. Только там он был больше и более детализированным. На кроваво красном полотне хорошо выделялась золотая шерсть и грива льва, а белоснежные зубы вселяли уверенность, что лев в сию минуту вырвется из плоской ткани и завершит свой атакующий прыжок.
На правой стороне брюк, прямо над карманом была своеобразная вышивка слишком вычурного символа. И что она значила, я даже не догадывалась.
Мои светлые волосы спутанными прядями падали на плечи, достигая длинной до пояса брюк. Осмотревшись вокруг, я поискала в ближайших комодах и ящичках расческу и нашла только простой деревянный гребень с простой резьбой на нем. Пытаться расчесать им волосы было очень болезненно.
В моей комнате (а она будет моей еще пару тройку лет) было всего лишь одно среднего размера окно. И выходило оно прямиком на другое крыло белоснежного здания. Покрутившись возле него и еще несколько минут, мне удалось увидеть лишь кусочек зеленого поля, на котором были странные сооружения и маленькие постройки. Точно не знаю для чего они, но подозреваю, что это связано с тренировками гольфрейцев.
Приведя меня в эту комнату, мистер Маэдо точно не сказал, что мне нужно сидеть именно здесь. Приняв меня в свои ряды, они не могут запереть меня, будто домашнее животное.
В коридорах было тихо, когда я вышла. Пока я изучала местность, мне не попалось ни одного гольфрейца. Либо они все заняты, либо у них самые плохие меры безопасности. Но когда я проходила мимо очередной двери, то она внезапно открылась, выпуская гольфрейцев. Парни и немногочисленные девушки в такой же форме как и у меня врассыпную расходились по своим делам. Я решила последовать вслед за наибольшей толпой людей. Они привели меня в большой зал, который как я позже узнала, они использовали как трапезную. Помещение было освещено множеством больших окон, которые пропускали лучи солнца, и казалось, будто белоснежные стены светились. Несколько полотен украшали стены. Могучие львы взирали на каждого в этом помещении, словно наблюдая и присматривая. Красная ткань жестко выделялась среди белого.
Деревянные столы разместились по всему помещению в хаотичном порядке. Но оставляли проход посередине, позволяя без проблем добраться до больших столов, накрытых скатертями, на которых были различные блюда.
Мой живот скрутило, когда я учуяла запах горячей еды. Голод медленной волной дал о себе знать. Я шла за двумя молодыми парнями, которые друг с другом о чем-то спорили. Они взяли по подносу, который тоже был деревянным и с резьбой и подошли к столам с едой. Я сделала то же самое. От разнообразия блюд у меня разбегались глаза. Многое из того, что было на столе, мне было незнакомо. Ориентировалась я в блюдах скорее на запах.
Из-за того, что в зале было не так много людей, я быстро нашла место, чтобы присесть. Но именно из-за того, что гольфрейцев было мало, я расправилась с едой так же быстро, чтобы покинуть зал не привлекая внимание.