Стойкость так же ценна в солдате.
— Ты шумный, — сказала я. — А не слабый.
Губы Иоши дрогнули в подобии улыбки.
— Ты держалась хорошо, — прохрипел мальчик. — Со стороны бой смотрелся куда легче, чем есть на самом деле.
— Если ты так считаешь, то я удивлена, почему ты все еще жив.
Даже со стороны это выглядело так же ужасно. Движения гольфрейца были неповторимы, никто из нас не смог бы справиться с ним. Мужчина точно и планомерно разделался с каждым из нас и даже не показал на лице усталости. Он был монстром. И именно таким же монстром я хочу стать.
— Ты можешь идти. Не хочу, чтобы со мной возились как с ребенком, — говоря это, Иоши отказывался смотреть мне в глаза. Он и правда был еще таким глупым ребенком.
— Хорошо, — медленно ответила я. — Я не собиралась оставаться здесь дольше положенного.
На открытой солнцу местности было невыносимо жарко. Почти все новобранцы покинули арену, оставляя песчаную западню позади. И я все еще не могу понять, почему это должен быть песок. Сражаться на нем — это самоубийство.
Ветер поднимал в воздух песок и разносил вокруг. В темной земле виднелись вкрапления золота, когда я шагала к зданию. Противные песчинки были повсюду, и это раздражало больше всего. Нигде от них не укрыться. Руки сами собой поднялись вверх, силясь вытряхнуть песок из одежды и выплюнуть изо рта. Меня пробирал до дрожи скрип на зубах.
Тело отозвалось тупой болью на движения, но я не обращала на это внимания. Пальцы судорожно вытряхивали частицы песка из карманов и складок одежды, стряхивали налипшие песчинки к рукам. Золото смешалось с кровью, кровь поглощала золото. Я ощущала себя грязной, поглощенной невидимым монстром и если не сумею стряхнуть весь песок, то он поглотит меня полностью. Кровь и золото. Чудовищное сплетение.
В груди как по наковальни отбивало свой собственный ритм сердце. То тихо, то громко, то глухо, то звонко. Голова гудела от шквала шума, что свалился так внезапно.
Не сразу осознав, я почувствовала противное прикосновения страха. Он жидким золотом обволок руки и двигался вверх, пытаясь достичь груди. Я даже не знаю чего так боюсь…
Громкий звук удара железной двери вывел меня из оцепенения. Свойственный коридорам шум заполнял уши. Только спустя время я смогла увидеть дрожащие руки прямо перед лицом. Они застыли в воздухе, а пальцы скрючились, словно в агонии. На них все еще виднелись песчинки золотого песка и засохшая кровь, но паника от взгляда на это прошла. А страх как подбитое животное отступил и скрылся в закоулках моего сознания.
Кровь и золото. Кровь и золото.
Слова путались на языке, танцуя в кругу моего отчаяния и непонимания. Кровь и золото, кровь и золото. Ведь это должно что-то значить. Слова гуляли в моей голове и готовы были вырваться изо рта пугающей мелодией. Губы почти шептали, выводя предательские буквы, и страх осел в сердце. Он, будто обещая мне, что это только начало, тихо царапал стенки груди. Тесная боль тут же вспыхнула на том же месте.
Удар двери повторился, и теперь по коридору разносились голоса. В основном ругательства и бормотания, но в светлых коридорах звук распространялся быстро и отчетливо. Шаги приближались, идущие совсем не пытались скрыть свое появление. Единственный человек здесь, кто хочет избежать посторонних, была я, а не они.
Я оглянулась назад, выискивая худое тело Иоши, но его не было. Если этот мальчишка будет и дальше скулить по углам, то и закончит как дворовая собака забитая ногами. Но меня это не должно волновать. Вступление в ряды гольфрейцев идет на добровольной основе, мальчик должен был знать на что идет.
Голоса стали громче, гневные ворчания приправленные ругательствами остро слетали с языков. Впереди показалась группа гольфрейцев. Они перекидывались между собой словами, шутили и ругались. Двое мужчин позади вообще решили устроить драку, но остальные этого не заметили или не хотели замечать. Они не замечали меня, пока один из них не воскликнул:
— Это она!
Голос прозвучал слишком громко для этого места. Высокие стены подхватили его эхо, перекидывая от стены к стене. Невольно я поморщилась и от этого рассечённая бровь отозвалась болью. Я уже успела забыть про порез на лице.