— Может она глухая? — заговорил мужчина сидевший рядом. Он внимательно всматривался в мое лицо. Его седые волосы падали на глаза, и он выделялся из толпы других мужчин чьи волосы были коротко стрижены и уложены.
— Ну конечно, Элфи, а еще и немая, — ко мне подошел еще один солдат и помахал рукой перед лицом. — Претворяется, небось, чтобы избежать наказания.
— А мне кажется, она просто боится, насели вы на нее, вот и молчит, — из-за плеча проговорил еще один мужчина, но он был гораздо моложе остальных. Он улыбался. — Расскажи нам, почему ты шла со стороны границы и сколько вас таких. Тебе за это ничего не будет.
Граница… опять это слово. Но что они имеют в виду? Я шла со стороны границы, но какой? И что в ней такого особенного, раз меня допрашивают. Я совершенно не помню, чтобы я куда-либо или точнее откуда-то шла. Все мои воспоминания обрывчатые, призрачные и неясные.
— Это бесполезно, — второй солдат раздраженно хлопнул кулаком по столу. — Отвечай, ты одна из тех психов, которые добровольно заходят за границы Элерии? Если эта очередная сектантка, то можно смело оформлять ее на курорт подземелья, — последнее предложение он адресовал своим людям.
— Однако если она что-то видела, то по протоколу нужно отдать ее мистеру Карингтону. Наверное, лучше его оповестить об этом.
— Вильям уже это сделал, — подал голос солдат с седыми растрепанными волосами. — Ждем от него ответа.
— Пусть с ней разбираются эти чертовы псы, это их дело.
Удивительно, чем больше я молчу, тем больше информации получаю от этих людей. Только я совершенно не знаю, что с этим делать. Я совершенно не знаю, что мне делать.
Меня бросили в океан бушующей холодной воды, и с каждой попыткой вдоха накрывает очередной волной. И если я не сориентируюсь в этом как можно быстрее, то утону.
Мне снова задавали много вопросов. Если они могли задавать правильные вопросы, то я могла бы ответить. Но они этого не сделали.
Сейчас я просто хочу разобраться во всем происходящем, в себе. И на это мне предоставили время. В камере.
Каин
Второй день отбора был еще хуже. На этот раз в качестве помощников задействовали и нас с Изао. Михо все еще не появлялась в Академии, даже ночевать отказывалась в этих стенах. Ее упрямство доведет всех нас до больших проблем.
Мой приказ на сегодня был в проведении боя с новобранцами. И первым против меня вышел парень лет шестнадцати. Его решительному взгляду можно было только позавидовать. У меня был такой же настрой, я был на его месте. Только со временем я стал терять весь запал, с которым сюда пришел. И однажды, на моем месте будет он. И так будет продолжаться как по паршивому круговороту. Мальчишка сделал выпад, в его руках был острый клинок, которым он надеялся причинить мне вред быстрее, чем я ему. Его выпады были быстрыми, но руки двигались медленно. Все движения не согласованные, у него на уме не было четкого плана. Страх, что скрыто мелькал в глазах застилал их туманом делая его более слабым, чем он есть.
Мальчишка поглядывал на толпу, отвлекаясь на секунды от боя. Я мог в любой момент опрокинуть его низ, но только в этот момент позволил себе это. Он слишком мал и беспечен. Отвлекаться от противника, когда тот во много раз сильнее тебя — самоубийство. Он не продержится в академии надолго.
Бросив взгляд в сторону, я дарил мальчишке время, чтобы подняться на ноги. Несколько мужчин, что стояли недалеко от нас приглядывались к нему, но быстро потеряли интерес.
Гольфрейцы — это послушные псы. Если завоюешь внимание и сумеешь его удержать, то у тебя может появиться покровитель. Или «хозяин» как любят себя звать некоторые из них. У молодых рекрутов — если они достаточно сильны и многообещающие — есть шанс обзавестись таким покровителем. Этот шанс достается лишь единицам. Призрачная надежда, которая гонит людей с остервенением рваться в бой, красуясь перед богатыми жалкими людьми. Важные люди всегда ищут себе пешек, они любят формировать из солдат своих личных кукол.
Я ответил на выпад парня, когда он встал на ноги, тот с трудом удерживал оружие в руках. Продолжая наступление, я прижимал мальчишку к стене, откуда ему будет труднее парировать мои удары и не будет большего пространства для атак. Когда он это поймет, то растеряется и будет совершать еще много ошибок, будет больше злиться. А от потери контроля над собой еще больше ослабит защиту, хотя это уже не будет иметь никакого значения, так как он уже прижат к стене. Это слишком просто. Зато без лишней крови, которую я так не люблю. Не хочу опять менять рубашку, капли крови не отстирываются.