Через минуту поединок был окончен, клинок мальчишки лежал в полуметре от него. Позади себя я услышал один из голосов преподавателей, который кричал мне заканчивать. Что я и сделал.
Идя к остальным гольфрейцем, я высматривал Изао. Ему в напарники достался крепкий мужчина, который в качестве оружия выбрал себе дубину. На мгновенье я встретился взглядом с другом, прежде чем он отпрыгнул в строну, избегая удара. Изао как всегда дурачился, на его лице мелькало веселье. И так будет до того, пока не отхватит дубинкой по голове. Надеюсь, не сильно.
— Твои пацифистские наклонности раздражают.
Я сразу же узнал голос. Яно Харлоу. Эгоистичный и раздражающий. И совершенно не достойный моего внимания. Он хочет задеть меня, но последствия этого будут сильнее, если я отвечу на его колкости. Но Яно не собирался прекращать свою пустую болтовню.
— Думаешь, что сможешь и дальше воздерживаться от кровопролития? Как же ты жалок…
Договорить Яно не успел, так как его внимание, так же как и мое привлек разозленный мистер Карингтон. А когда этот человек не в себе, то лучше держаться подальше. Карингтон — заместитель директора Академии. И он явно сейчас чем-то недоволен.
Разобравшись со своим противником, Изао присоединился ко мне.
— Кажется, заместитель выглядит неважно, — присвистнул друг. Его губа была разбита, и парень все время вытирал кровь большим пальцем.
— Надеюсь не как в прошлый раз, когда кто-то заляпал кровью статую основателя? — смеясь, произнес парень рядом, чье имя я не помнил. Изао улыбнулся. Мы с ним присоединились к сокурсникам, наблюдая за всем со стороны. Бои на всей площадке постепенно заканчивались и гольфрейцы сбивались в такие же группы. Выжившие в схватках с гольфрейцами отдыхали.
Раздав указания учителям, Карингтон приказал продолжать отбор, вокруг снова все засуетились. Сам же мужчина стоял на месте, наблюдая за происходящим, и изредка поглядывал в сторону здания Академии. Когда оттуда вышли пара гольфрейцев, он заметно оживился. Я не сразу заметил рядом с ними ещё одного человека. Девушка. Она размеренно шагала, опустив глаза. Нужно ли перечислять все причины, почему ее появление кажется странным? Набор желающих закончился вчера, новых лиц не должно быть здесь.
У девушки были длинные светлые волосы, которые развивались при ходьбе. Ее отрешенность от происходящего вокруг меня привлекала. На лице не было ни одной эмоции, будто ей было все равно на то, что она привлекла так много внимания. Незнакомкой заинтересовались немногие.
Мистер Карингтон, помимо академии, занимался выжившими фанатиками, которые осмеливались приблизиться к границе. Девчонку повели прямо к нему, отвечая на немой вопрос о том, кто же она такая. К нам не часто приводят сектантов, большинство из них находят мертвыми, отчасти поэтому они так важны. Если эти люди успели узнать хоть крупицу чего-то важного, то это уже принесет большую пользу для наших исследований.
Так как мы находились поодаль от Карингтона, нам доносились лишь обрывки разговора. Не часто к нам приводят выживших после встречи с Песчаными Пожирателями, узнать больше хотели все.
— Ну и зачем вы ее сюда притащили? Делать мне больше нечего, как заниматься ей. Разве патрульные не могли сами ее разговорить?
— Но мистер Карингтон, она все время молчит, патрульные сказали, что это уже в вашей компетенции.
Карингтон усмехнулся. Не хотелось бы мне быть причиной таких усмешек.
— Чертовы бездельники! Только и умеют, что в своей коморке сидеть. — Мужчина жестом велел подвести девушку ближе. — Ну и что же тебе понадобилось от Пожирателей? И сколько таких же жалких отребий вроде тебя там было?
Лязг оружия новобранцев и их крики заглушали разговор. Изао рядом со мной выглядел весьма вовлеченным в происходящее, он переживал за девчонку, которая, судя по всему, молчала и не отвечала на вопросы. Глупая. Мистер Карингтон выбьет любую информацию. Если патруль не имел права применять силу, то Карингтон только этим и занимался.
Я отвернулся.
Попросив у одного из учителей еще одного новобранца для поединка, я вновь взял в руки оружие. Я больше не отвлекался на мистера Карингтона. На девушку. Мне нельзя начать чувствовать жалость к ней. Она сама виновата. Если ей хватило ума попробовать пересечь границу, то она должна была догадаться о последствиях. На что вообще она надеялась? Разве Гольфранская Академия была основана просто ради развлечения? Повод для больших налогов.