Хонор взошла на холм. Дойдя до каменного домика, нашла Джона, который сидел на песке, обхватив руками колени и глядя на море.
— Привет, — сказала она.
— Привет, Хонор, — удивленно откликнулся он.
— Видела твою работу, — кивнула она на лабиринт. — Очень интересно. Прекрасно.
— Спасибо.
— Ты это сделал. Собрал воедино разбитую глыбу. Придал другую форму.
— Принимая желаемое за действительное. Как приятно вернуться к работе… Я задумал нечто вроде головоломки. Валун никогда уже не собрать воедино. И нам не собраться… потому что мы что-то утратили. То ли в Ирландии, то ли гораздо раньше, как ты однажды сказала.
— Что утратили?
— То, что снова найти невозможно… какое-то место, где нас никогда уже не будет. Поэтому я построил лабиринт. По-моему, только так могу сказать что-то осмысленное для нас обоих. Для тебя, Хонор, и для меня. Дорога уходит в сторону, петляет, но если держаться ее, со временем дойдешь до центра. — Он тряхнул головой. — По крайней мере таков был мой замысел, сегодня я его переосмыслил.
— Как же?
— Ходишь по кругу, поворачиваешь не в ту сторону, стараешься попасть в то место, которого даже не существует.
— Существует, — тихо возразила она. — Мы существуем.
Он пожал плечами, глядя в море.
— Слышишь? — переспросила Хонор. — Мы существуем.
— Правда? — спросил он.
Она кивнула.
— У тебя в домике есть пляжная подстилка?
— Конечно, — озадаченно ответил он.
— Я хочу, чтобы ты повел меня в кино.
— Куда?
— В Хаббард-Пойнт, куда мы обычно ходили, не помнишь? Когда я жила там с родителями, а ты приходил в пляжный кинотеатр.
— Ты серьезно?
— Абсолютно.
— Да ведь мы не знаем расписания сеансов, — улыбнулся Джон.
— В том-то и дело.
Глаза его сверкнули в гаснувшем свете.
— Хочешь в кино — пошли.
Он прихватил подстилку в коттедже, направился к дому, где стояла машина Хонор, но она схватила его за руку.
— Пойдем по берегу.
— Уже почти стемнело…
— Если придется прошмыгнуть без билетов, мы успешно это сделаем. — Она крепко стиснула его руку. — Скажешь, нет?
— Положись на меня, девчонка с берега. Когда ты жила в Хаббард-Пойнт, а я тут работал на Келли, отыскал такие тайные ходы, каких больше никто не нашел бы. Готова?
— Готова, — взглянула она на него сияющим взглядом и взволнованно спросила: — Покажешь все свои тайные ходы?
Он столько лет сам таился и прятался, что ей больше всего на свете хочется узнать его лучше.
— Покажу. И еще кое-что.
— Что? — шепнула она. Стоял теплый летний вечер, тихий после захода солнца, а по спине у нее пробежала дрожь.
— Вот сейчас покажу тебе все.
— Джон…
Он приложил к ее губам палец.
— Все, Хонор.
Ею овладели бурные чувства, когда они двинулись по винограднику на плеск волн и запах моря к тому месту, которое она называла некогда своим домом.
Глава 21
Джон и Хонор шли по берегу, хватая друг друга за руку у каждого ручейка и овражка, помогая перебраться. Заливную трясину перегораживало довольно хрупкое бревно топляка, высушенное ветром — он пригнулся, подставив ей спину. Она, к его удивлению, приняла предложение. Сердце Джона зачастило, возникло единственное желание остановиться, поставить ее на ноги, поцеловать. Даже не верится, что такое возможно.
Спрыгнув с бревна, он и дальше тащил ее на спине. Она его обнимала за шею, обхватывала ногами, слегка касалась щекой его щеки. Не требовала отпустить, и поэтому он ее не отпускал.
Так они шли и шли. Справа была вода, слева — лес природного заповедника. Сразу за дамбой с небольшим водопадом Джон направился к каким-то густым, с виду непроходимым кустам. Только там спустил Хонор на землю, раздвинул густые лозы, увлекая ее на невидимые тропинки.
В самом темном и призрачном месте для надежности обнял, не в силах оторваться. Пугающий лес служил хорошим предлогом, чтобы держаться рядом. Она прижималась к нему у Индейской могилы, у старого фундамента, у остатков усадьбы под названием Фиш-Хилл, где полно привидений.
— По этой тропинке я ходил к тебе каждый вечер.
— Пока не получил водительские права, — уточнила она.
— И даже после этого иногда ходил. Всегда есть что-то волнующее в ходьбе по лесу, из темноты к свету — к тебе, — вот зачем я это делал. — В последние дни он переживал такое отчаяние, думая, что все кончено. Ирландия стала последней каплей — так сказала Хонор? Кульминацией всего прочего. Но вот она, идет рядом, улыбается, он опять видит сияние, радость…