«Интерпол?» — задумался Тсубаса, но вдруг зашатался и сел на пол, словно у него невыносимо закружилась голова.
Короткой записки в чужом кабинете оказалось достаточно, чтобы часть воспоминаний вернулась, будто все случилось вчера.
«Я был связан со штаб-квартирой Интерпола в Лионе и Федеральным бюро расследований в Штатах. Да, все отгадки моего прошлого надо искать именно там!»
Рэй ожидал, что как только его ноги коснутся земли родного мира, воспоминания нахлынут потоком, и он разочаровался, когда этого не произошло.
Стоило обоим мальчишкам шагнуть в сияющую фиолетовым светом бездну, как Рэй сразу ощутил силу, потащившую их друг от друга. Он старался удержаться, не позволить ничему разъединить их, но в какой-то момент невольно разжал руки и полетел в пустоту, крутясь по спирали.
Через минуту Рэй почувствовал пружинящий толчок под животом, будто кто-то подложил ему мягкий футон. Падение прекратилось. Рэй открыл глаза и обнаружил себя лежащим на мокрой от дождя земле: живой, пахнувшей травой и листьями, с ползающими по ней жуками и муравьями.
Запах сосновой хвои опьянил его.
Серая пелена, окутавшая сознание, стала заметно тоньше, но все равно Рэй не вспомнил ни событий прошлого, ни своего имени. Вернувшиеся от соприкосновения с миром людей воспоминания являлись скорее чувственными и касались его прежних увлечений. Рэй понял вдруг, как это было здорово — наслаждаться солнцем, ветром, соленым запахом моря, загорать летом на пляже, учиться в школе, узнавать что-то интересное о других странах и незнакомых людях. Он припомнил, как ему нравилось возиться с компьютером, составлять программы, искать информацию в Интернете, учить английский, играть в большой теннис и в шахматы. Никому не удавалось превзойти его в этих двух играх!
Рэй обожал читать книги, но не любил смотреть телевизор. Там всегда передавали страшные вещи об убийствах, катастрофах, несправедливостях и страданиях. Мальчик хотел, чтобы все вокруг стали добрыми, честными, и никто бы не страдал.
Он ждал прихода идеального мира — без зла и преступлений, где люди чисты душой и совершенны. Он сам делал все, чтобы стать человеком, достойным жить в этом новом мире. Рэй потому и много учился, несмотря на молчаливое презрение одноклассников, несмотря на их шёпот за его спиной: «папенькин сынок», «зубрила», «зануда». Всё, что он делал, подчинялось одной-единственной мечте — служить справедливости, делать жизнь на Земле лучше.
Что же случилось потом?
Серая пелена в сознании не пускала дальше. Но он должен понять! Он здесь именно для этого. Рэй поднялся на ноги и хотел отряхнуть одежду, как вдруг понял, что тело его утратило плотность и стало прозрачным. Сквозь свои руки и ноги он прекрасно мог видеть окружающие предметы.
«Ясно. Для здешнего мира я призрак, потому что однажды уже покинул его. Мне просто дали шанс прийти сюда, взглянуть на те места, куда притянет душу, и на основании этого попытаться вспомнить, кем я был».
Рэй осмотрелся вокруг и увидел в отдалении двухэтажный просторный дом с мансардой. Дверь открылась, и изнутри дома вышла пожилая женщина, одетая в тёмное платье. Она везла в инвалидной коляске девушку лет девятнадцати с короткой стрижкой, черноволосую, очень красивую, но с потухшим, безразличным взглядом.
Девушка сидела, укутанная красным шерстяным пледом, безвольно сложив руки на коленях, и смотрела в одну точку перед собой.
Женщина выкатила коляску на дорожку, вымощенную каменной плиткой, и медленно двинулась по ней вглубь сада. Время от времени она наклонялась к девушке и что-то говорила ей вполголоса на ухо, но та никак не реагировала на слова матери.
«Почему я вдруг решил, что они — мать и дочь?» — удивился Рэй, невольно подходя ближе. Как он и предполагал, женщина не заметила его приближения. Он был невидим для нее.
Что касается девушки, ее зрачки внезапно расширились. Резко вздрогнув, она повернула голову и устремила взор на Рэя, идущего справа от ее коляски.
— Саю, милая, что с тобой? — женщина проследила направление взгляда дочери, однако ничего не увидела, кроме клумбы с ирисами. — Тебе нехорошо?
Девушка продолжала смотреть на Рэя, потом вдруг протянула обе руки к нему, кончики ее губ задрожали, на глазах выступили слёзы и покатились крупными каплями по щекам.
— Р.. Р.. Р…Ра… — она изо всех сил пыталась произнести что-то, но у нее не получалось, будто язык её отвык от человеческой речи.
— Милая, там никого нет, — расплакалась вдруг женщина, становясь перед дочерью на колени и пытаясь узкими, худыми ладонями развернуть ее лицо к себе, — ты снова видишь папу? Саю, постарайся смириться. Ни папы, ни твоего брата больше нет с нами, но мы должны научиться жить дальше. Ты — моя последняя радость. Я очень хочу, чтобы ты снова стала прежней!
Девушка по-прежнему не реагировала на ее увещевания, продолжая со слезами смотреть на Рэя, что-то пытаясь вымолвить непослушными губами.
— Р… Ра… Ра… Райто! — наконец, громко выкрикнула она, и наклонилась так низко, что мать едва успела подхватить ее, иначе Саю упала бы на землю.
— О чем ты? — перепугалась женщина. — Ты видишь Лайта?!
— Он здесь, — отдышавшись, девушка приподнялась в кресле, опираясь на руку матери. Взгляд ее посветлел и неожиданно из безразличного стал вполне осмысленным. — Лайт … Он здесь, мама. Теперь я знаю, что он меня тоже простил.
— Простил? Ты ничем перед ним не виновата!
— Из-за меня… отец… — и девушка снова разрыдалась.
— Милая! — женщина обхватила обеими руками голову дочери и стала неистово целовать ее в затылок. — Слава Богу, что ты снова заговорила! Я так рада! Я целых три месяца этого ждала! Выслушай меня. Ты ничем не виновата перед отцом и братом. Их убили преступники. А то, что тебя похитили и держали в заложниках… Разве это твоя вина?
— Лайт и папа… пришли выручать меня… и вскоре … умерли… оба… За ними охотились… из-за меня…
— Детка! Все было не так! Зачем ты винишь себя? Их смерть — не твоя вина… Пойми же, милая, это вовсе не твоя вина!
Рэй некоторое время еще стоял рядом, наблюдая, как мать и дочь, сидят, обнявшись и пытаясь поддержать друг друга в общем горе. Потом двинулся по направлению к их дому.
«Интересно, — размышлял Рэй, — эти две женщины, правда, моя семья? Саю узнала меня, или ей просто померещился дух брата, которого она очень любила? Мне стоит войти и осмотреть жильё изнутри, чтобы точно выяснить это, ведь я до сих пор ничего толком не вспомнил».
Он довольно быстро приблизился к входной двери, откуда несколько минут назад появились мать с дочерью, недоумевая, что делать теперь. Ведь он не мог больше коснуться ни одного предмета.
Решившись, Рэй просто зажмурился и шагнул вперёд.
Никто не видел, как Тсубаса проник внутрь здания организации, вход в которую простым смертным был заказан. Его безусловным преимуществом являлась полнейшая невидимость. Подросток методично обследовал кабинеты и коридоры, пока не дошёл до отдела хранения секретной документации.
«ФБР приняло отчет», — вспомнил он записку в кабинете.
«Интересно, какой отчет это мог быть и как он связан с моим прошлым?»
Приходилось искать непонятно что, словно иголку в стоге сена…
«Ничего, — решил про себя Тсубаса, — если рассуждать логически, меня, скорее всего, выбросило именно в то место, с которым я некогда был связан, а следовательно и необходимые документы найдутся тем же способом. Просто я почувствую, какие из них имеют ко мне отношение».
С такими мыслями мальчик прошел сквозь стену и очутился внутри архива, где хранились отчеты ФБР.
Он оказался в огромном помещении без окон с металлической дверью, запертой на несколько кодовых электронных замков. Внутри располагались многочисленные сейфы. На каждом крепилась табличка с сороказначным шифром.
Тсубаса двинулся вдоль рядов, ожидая, что ощутит какой-нибудь внутренний толчок, который поможет сориентироваться, какой из ящиков ему нужен. Так он бесцельно бродил довольно долго, пока, наконец, не обнаружил в беспорядочно проставленных цифрах определенную закономерность. Каждое дело, судя по всему, обозначалось порядковым номером, датой открытия и закрытия, а также обозначением региона, где оно велось.