Мальчишка вздохнул и еще раз посмотрел на фото Ягами Лайта.
Если следовать логике, с вероятностью девяносто девять процентов, как обожает говорить Тсубаса, Рэй сейчас находится в своем доме и в своей комнате. И, скорее всего, именно он и был Ягами Лайтом до своей гибели в Дайкоку.
Почему же тогда он не чувствует совсем никакой связи с этим гордым молодым человеком на фотографии? И ничего не шевельнулось в душе, когда он встретил мать и сестру, будто обе женщины ему чужие?
«А если пробраться на сгоревший склад? — осенило вдруг Рэя. — Если там действительно место моей смерти, я должен буду что-то ощутить. Но как отыскать дорогу, если я ничего не помню?»
Однако не успел Рэй задуматься о причале, как неведомая сила вдруг вихрем подхватила его снова и понесла куда-то сквозь клубящуюся мглу…
Никогда Тсубаса не мог подумать, что время может течь настолько медленно, будто давая ему шанс успеть всё.
Загадочный кабинет с запиской находился в Токио. И его хозяин больше не собирался туда возвращаться. Он улетел обратно в Штаты со своими людьми, закончив расследование по делу Киры. Агент N. Да, таково его кодовое имя. Он оставил в своем опустевшем кабинете записку для полицейских Японии, чтобы те были в курсе: их отчет Интерпол и ФБР рассмотрели и отправили в каждый в свой архив. Вопросов по делу Киры нет.
Но у Тсубасы, в отличие от сотрудников ФБР и Интерпола, возникло множество вопросов, когда он вернулся в отдел хранения секретной документации и нашел-таки среди сейфов тот самый отчёт. Вернее, кучу распечаток, полученных от разных агентов в течение последних шести лет. В основном секретные сведения шли из Японии, ибо неуловимый серийный убийца находился именно там. Тсубаса вначале испугался, что не сможет читать бумаги, к которым ему не удастся прикоснуться, однако вскоре обнаружил, как легко справляется с задуманным в своем новом положении. Стоило лишь подумать о следующем листе в папке, он становился виден прямо сквозь стену сейфа и другие листы, лежащие сверху. Чтение пошло быстро.
Тсубаса узнал почти все о себе по своим же отчётам. Он был секретным агентом Интерпола под прикрытием и работал под псевдонимом L. Вторым его кодовым именем, выбранным специально для дела Киры, являлось «Рюдзаки». Именно L заподозрил, что Кира скрывается в Японии и отправился туда вместе со своим напарником Ватари, где и подключился к расследованию, которое вела местная полиция. Однако судя по сохраненным данным, три года назад расследование свернули на основании распоряжения глав государств и правительств по всему миру, но некоторые агенты втайне продолжали им заниматься. И вот теперь дело успешно завершено. Кира уничтожен.
Тсубаса взглянул на небо, где солнце начинало уже клониться к горизонту. Наступал вечер. Увядшие лепестки отцветающей сакуры кружились над могилами, а на надгробии, возле которого он остановился, было выбито: «Светлой памяти L. Рюдзаки, покойся с миром!» И подписи внизу: «Ягами Соитиро, Сюити Айзава, Моги Канзо, Матсуда Тота, Ягами Лайт».
Взъерошенный мальчишка помедлил еще минуту, потом развернулся и, сгорбившись, пошел прочь. Осталось еще одно место, о котором он отлично помнил. Его надо было посетить последним, ибо там… Он знал точно, кого там найдёт.
Когда Рэй опомнился, то услышал совсем рядом шум прибоя, крики чаек. Заходящее солнце из-за полосы туч освещало помещения складов, рядами располагавшихся со всех сторон. Влажный ветер разносил над водой скрип лебёдок погрузочных кранов, торчавших тут и там. Их железные крюки медленно раскачивались в воздухе.
Рэй направился наугад между полупустыми строениями. Вскоре он выбрался на свободную площадку, где увидел обгоревшие остатки досок и оплавленные металлические листы рухнувшей крыши.
От склада почти ничего не осталось. Рэй медленно побрел по пепелищу, недоумевая странности собственных эмоций. Он ожидал почувствовать страх, горечь или боль, но внутри установилось безмолвное спокойствие. И неимоверное облегчение, будто груз, который он нёс когда-то, давно сброшен.
— Чувствуешь что-нибудь? — окликнул его знакомый голос.
Рэй остолбенел. Обернувшись, он невольно расплылся в улыбке, заметив неподалеку Тсубасу. Тот, как всегда, неподвижно стоял, ссутулившись, засунув руки в карманы, и смотрел прямо перед собой с неопределенным выражением. Заходящее солнце золотило взлохмаченные волосы. Косые, широкие лучи упали на бледное лицо, и черты мальчишки на мгновение скрылись за полосой света, так что их почти не стало видно. Внезапно у Рэя возникло ощущение дежа-вю, будто его сердце, которое давным-давно остановилось в этом мире, вдруг пробудилось и бешено заколотилось: живое, горячее. Казалось, кровь, которой не могло быть сейчас вовсе в его жилах, прилила к голове, ударила обжигающей волной по щекам.
— Это ты! — невольно воскликнул он, рванувшись вперед и хватая Тсубасу за плечо, и с облегчением убеждаясь, что друг для друга они вполне осязаемы и материальны. — Это тебя я вспомнил, когда очнулся в мире синигами! Здесь, на этом самом месте, я умирал, а ты стоял вот так, как сейчас, провожая мою отлетающую душу. Но я не помню пожара на складе, перестрелки и того, почему я все-таки погиб!
— Как тебя звали, ты вспомнил?
— Ягами Лайт. Я почти уверен в этом. Спустившись в мир людей, я попал в свой дом, встретил мать и сестру, видел наши с отцом фотографии. Здесь прошло уже три месяца. Но, Тсубаса, я умер в возрасте двадцати трёх лет, а выгляжу как тринадцатилетний пацан! Почему? Из газетной вырезки я выяснил, что был сыном полицейского и погиб, ведя расследование дела Киры, очень опасного убийцы. Якобы Кира умер вместе со мной на причале, куда я его заманил, чтобы арестовать, но он перед этим успел убить меня. Правда, в той же статье написали, что Ягами Лайт умер от сердечного приступа. Мне это непонятно.
— М-да, — задумчиво произнес Тсубаса, вытаскивая руки из карманов и одновременно почесывая одну ногу о другую. — Вот почему на блуждания в мире людей теоретически отводится трое суток. В первый день максимум, что можно выяснить — свое имя, и то если повезёт. Вероятно, эмоции и остальная часть памяти возвращаются позже.
— Что же делать? И почему ты вдруг очутился тут вместе со мной? Я отправился сюда, так как вычитал про это место в газетной вырезке возле своей фотографии, которую, наверное, прикрепила на стену моя мама. Но неужели ты… тоже здесь умер?
— Вряд ли. Судя по данным, которые я вычитал в архиве ФБР, моя смерть наступила в возрасте двадцати пяти лет. Я был детективом, связанным одновременно с ФБР и Интерполом, и вел расследование дела Киры.
— И ты?! — остолбенел от удивления Рэй.
— Да. Моими псевдонимами были: «агент L» и «Рюдзаки». Я работал под прикрытием с человеком по имени Ватари. Мы вместе переехали в Японию, так как я решил, что Кира должен находиться именно здесь, хотя он уничтожал преступников по всему миру. Если верить моим отчётам, отправленным из Японии в Штаты, Кира мог убивать, зная имя человека, и как тот выглядит. Расстояние, на котором он находился от жертвы, не имело значения.
— Какие-то колдовские способности! Разве такое бывает? — не поверил Рэй.
— Выходит, бывает… Детектив L… То есть я… умер от сердечного приступа в своей штаб-квартире в Токио, так и не выяснив, кто является Кирой. В один день со мной скончался Ватари. Он перед смертью уничтожил электронную базу данных, наработанную за месяцы расследования в Японии, поэтому ФБР не получило никакой дополнительной информации после моей гибели. И самое странное, долгое время многие мои бывшие коллеги даже не были в курсе, что я на самом деле мёртв. Это выяснилось лишь после того, как спустя шесть лет погиб некий глава отдела полиции Токио Ягами Лайт. Вот тогда и вскрылось, что все эти годы Лайт-сан продолжал искать Киру, пользуясь моим псевдонимом. Об этом сообщил в ФБР не далее, как три месяца назад, некий агент N. Он тоже тайно вел дело Киры вместе со своими людьми. N собрал группу под названием СПК — Союз Против Киры. Насколько я понял из его отчётов, представленных в ФБР, N и Ягами Лайт сотрудничали последние несколько недель до трагического происшествия на причале. А вот насчет операции в Дайкоку информация настолько расплывчата, что я почти ничего не понял. Но если хорошенько подсчитать время операции, получается нестыковка. Выходит, склад загорелся на три минуты двадцать секунд позже, чем умер Ягами Лайт. И второй обнаруженный труп слишком «удачно» обгорел. Даже на анализ ДНК отправлять нечего. Я думаю, отчёт поддельный. ФБР и Интерпол долго рассматривали его, в конце концов, утвердили, несмотря на встречающиеся там явные неточности, сдали каждый в свой архив, а затем закрыли дело. Никто не стал требовать проведения повторного расследования или задавать участникам операции в Дайкоку дополнительных вопросов. К тому же, о Кире уже в течение трёх месяцев ничего не слышно. Значит, тогда на складе действительно погиб именно он.