Ставками в игре являлись кости. Самым ценным считался неповрежденный череп. За него просили пятьдесят очков. Дешевле оценивались позвоночник с ребрами, кости таза — по тридцать очков каждый. Чтобы выиграть берцовые и лучевые кости, пальцы рук и ног, осколки черепов надо было с помощью камней набрать десять баллов. Мелкие кости обменивались на более крупные и так далее. Яблок в качестве ставки никто не принимал. Наверное, кроме Рюка, ими все наелись досыта.
Играли до тех пор, пока три неповрежденных черепа не окажутся у одного владельца. Впрочем, в конечном итоге процесс являлся совершенно бессмысленным.
На жизнь и смерть играть бесполезно. Синигами ни живы, ни мертвы. И такими останутся навеки.
На щелчки? Так Боги Смерти не чувствуют боли.
На деньги? Еще глупее. Что на них покупать?
И даже драгоценности и еда не имели значения. Словом, кидая кости, любой синигами неприкрыто зевал от скуки.
„Кажется, у нас с Тсубасой появились шансы уговорить их. Ведь нам есть, что терять, а синигами будет интересно попытаться обречь нас на гибель. Чем не развлечение? Осталось только узнать, у кого хранится более двух тетрадей. Скажет ли эта троица мне хоть что-нибудь, если спросить прямо?“ — размышлял Рэй.
Трое синигами время от времени искоса поглядывали на Рэя, однако ни один из них не приказал мальчишке уйти прочь. Наконец, спустя час Бог Смерти, завернутый в темно-синюю обтрёпанную тунику, с поразительно кривыми челюстями и провалом вместо носа, собрал три черепа, и игра благополучно завершилась.
— Что ж, — довольно изрек победитель, — сегодня мне везет. Сыграем еще или просто поболтаем?
— Да ладно, Солтан, хватит. Надоело, — проскрипел второй Бог Смерти, почесывая шипастый затылок. — Лучше завтра продолжим. Да к тому же кое-кто на нас так внимательно смотрит, боюсь, он на наших скелетах дыру протрет. Еще рассыплемся в прах прямо здесь!
— Ух-ггу, — неприлично расхохотались все трое, похлопывая друг друга по костлявым плечам.
Рэй даже глазом не моргнул, а продолжал сидеть и слушать.
— Смотри-кось, не уходит, — снова заговорил второй синигами, кивая в сторону мальчишки. — Одиноко ему сейчас, наверное, и страшно. Старик ведь приказал им с товарищем срочно по тетрадке найти. Иначе — кранты обоим. И всего три дня в запасе. Жаль, такой мальчонка хороший. Давайте за умеренное вознаграждение стукнем на… сами знаете, кого.
— Гы-ы! — обрадовался вдруг третий синигами. — Точно! Эй, парень! Тащи свою задницу сюда.
Рэй поспешно встал и приблизился к синигами.
— Хошь тетрадь заполучить?
— Хочу, — смело ответил Рэй. — И как это сделать?
— Тебе надо заставить кое-кого сыграть с тобой в „Три Голых Черепа“. Если сейчас сцедишь каждому из нас по пригоршне крови, научим, как и с кем надо играть.
— Моей крови?! — ужаснулся Рэй.
— А чего ты побледнел? — удивился Солтан. — Ты же не будешь ходить и у каждого встречного спрашивать, не заныкана ли у него лишняя тетрадка? Так и в табло схлопотать недолго, да и времени у вас в обрез. Мы тебе честно скажем, к кому обращаться. Этот типчик целых три экземпляра сныкал от Старика. Он похлеще Рюка хитрец и пройдоха. По-любому кто-то из вас у него одну тетрадь выиграет. А если вдруг наш проныра отыграться возжелает, то у вас появится неплохой шанс и на вторую. Так что?
— Но зачем вам моя кровь?
Трое синигами одновременно плотоядно облизнулись, и их глаза засверкали алыми фосфоресцирующими огнями.
— Вкуууусно же!!! — провыли они, словно старые вурдалаки в полнолуние.
— Ясно. Собственной плоти нет, и вы покушаетесь на чужую, — догадался Рэй.
— Ыгы, — согласно кивнули синигами-вампиры. — Нам от этого ровным счетом ничего не прибудет, разве что кайф словим. Ну как вот вы, люди, получаете кайф от наркотиков, а наш Рюк — от свежих яблок.
— Да, у вас, может, ничего и не прибудет, но у меня кое-чего ощутимо убудет. Жизненных сил, например, — призадумался Рэй.
Потом вздохнул и, видя, что синигами ничем другим ему не собираются помочь, решился. Закатал рукав запыленной рубашки и грустно вымолвил.
— Давайте, кровопийцы, режьте!
— Ты опоздал на пять минут, — хладнокровно констатировал Тсубаса, лениво почесывая одну голую ступню о другую.
Он стоял в своей излюбленной позе — сгорбившись и засунув обе руки в карманы джинсов, слишком длинных для него и потому волочащихся по земле. Белая, вернее, теперь уже серая, безрукавка, висела на груди мешковатыми складками. Пряди волос наполовину скрывали лицо. Синяки под глазами выделялись еще отчетливее, нежели несколько часов назад, когда Рэй впервые увидел своего товарища по несчастью возле песчаных замков. Сейчас его лицо, как ни странно, уже не казалось Рэю отталкивающим или чудовищным. Он улыбнулся про себя, вспоминая свой первый испуг, когда принял лохматого паренька за демона.
Остановившись рядом с Тсубасой и опершись спиной о скальный выступ, Рэй постарался выпрямиться и не шататься.
— За тобой следили? — тем же равнодушным тоном поинтересовался Тсубаса.
Рэй отрицательно помотал головой.
— Тогда, скажи, кто?
— А?
— Кто сделал это? — Тсубаса цепко схватил правую руку Рэя и перевернул ее вверх, так что багровый шрам от недавно затянувшейся раны стал отчетливо виден обоим.
— Я сам.
Тсубаса медленно повернул свое бесстрастное лицо к нему:
— Зачем?
— Информация того стоила.
— Значит, ставкой в игре будет кровь?
— Да. И в игре, и вообще… Пока у нас есть плоть, мы можем расплатиться ею. По частям, — Рэй грустно улыбнулся. — Видишь ли, в чем дело. Синигами не мёртвые. Но и не живые в полном смысле этого слова. Их существование… как бы сказать… оно…
— Я не хочу так жить! — резко прервал его Тсубаса. — А ты? — и крепче сжал поврежденную руку товарища.
— Ай!
— И-извини, — Тсубаса осторожно отпустил свой захват. — Я идиот.
Рэй потер кожу возле рубца.
— Болит? — сочувственно поинтересовался Тсубаса.
— Пройдет.
— Серьезно, Рэй. Я не хочу превращаться в полумертвый-полуживой ходячий скелет. Я понятия не имею, как мы с тобой тут оказались, кого из нас Рюк спасал, а кто сюда попал случайно, но раз уж так вышло, я хочу выбраться, а не становиться одним из этих…
— Я понял. Можешь не продолжать. И как ты планируешь сбежать?
— Я думаю, — внезапно Тсубаса опустился на землю, присев на корточки и поджав под себя ступни, а указательный палец снова засунул в рот. — Ишвини, мне так утопнее думается, — пробубнил он, игнорируя удивленный взгляд Рэя.
— Хорошо, — согласился тот. — Думай, хоть вверх ногами стоя. Мне все равно. Только имей в виду: Солтан, Кетон и Фуллоу за три пригоршни крови „стукнули“ мне на своего приятеля Мика. У него, говорят, аж две лишние тетради в подполье заныканы. И он страсть как азартные игры любит. Понимаешь?
— Мофодец, Вэй.
— „Молодец, Рэй“?! И это все, что я слышу от тебя после того, как накормил тех вурдалаков своей кровью?!
Некоторое время единственным ответом на его гневный вопрос была абсолютная тишина. Только слышались странные причмокивающие звуки со стороны мусолящего во рту палец Тсубасы.
— Ага! — наконец, изрек он, и его лицо озарила блаженная улыбка. — План готов!
— Излагай, — потребовал Рэй.
— Некогда. Идем.
— Куда?
— А где находится логово Мика? Надеюсь, за целых три пригоршни твоей невинно пролитой крови тебе подробно объяснили, как искать означенного синигами и когда он будет намерен с нами играть?
— Разумеется. Сначала во-он от того камня налево, потом прямо, потом направо… Э! Э! Ты куда? Я сказал, сначала налево!
Тсубаса остановился и снова посмотрел на Рэя своими огромными темно-серыми глазищами.
— И зачем я, по-твоему, пойду к Мику?
— За тетрадями.
Грустно вздохнув, Тсубаса постучал согнутыми пальцами по лбу Рэя.
— Ты просто утомился, парень, я знаю. Кровопотеря, сильный стресс и все такое… Иначе ты бы соображал быстрее. Но твоя кровушка пролилась не зря. Теперь я точно знаю, в какую сторону ходить ни в коем случае не надо.