В конструкциях зала что-то щелкнуло, прерывая размышления председателя. Огромное помещение залил мягкий свет. На стенах задрожала не поддающаяся описанию рябь. Возможно, впрочем, что рябило в глаза Джеймса от недосыпа… Спустя секунду в меняющемся зале стали проступать черты голограмм представителей, а кое-где и глав государств. Вскоре проявился и Бинн с объемистым портфелем в руках. Премьер-министр с неодобрением покосился на Виндслоу, и в ушах раздался его упрекающий голос:
— Ни стыда у тебя, ни совести. Все присутствуют в этом зале лично. Даже президент Японии сорвался с места по такому поводу. Один ты сидишь у себя в офисе.
— Полегче, Генрих! Ты все-таки с главой разведки разговариваешь! Имей уважение. Или, по-твоему, я должен был сломя голову нестись на заседание, а на элементарный вопрос «Как там дела на Марсе?», ответить: «Даже не знаю. Пожалуй, в колонии большие проблемы»?
— Совсем в ППСС с ума сбрендили, — ворчливо отозвался Бинн. У вас что, проверок нет?
— Почему же нет? Разумеется, они есть, просто настояла на них Земля.
— Понятно… И все-таки таких снов не бывает, — загадочно прозвучал в гарнитуре голос и умолк.
На протяжении всего разговора Джеймс медленно продвигался к своему столу, занимавшему не последнее место в правительственной иерархии. Более того, многие присутствующие в зале сочли бы за честь и счастье оказаться на месте Виндслоу. А вкупе с тем фактом, что именно его ведомство проворонило экстремистское движение на Марсе, было вполне понятно, что большая часть зала смотрела на него с неодобрением. Конечно, едва ли все главы стран вместе взятые владели хоть одним процентом известной Джеймсу информации. Но какие-то слухи все равно долетали до услужливо развешанных ушей.
Генерал-лейтенант разведки Виндслоу (без незаслуженного звания никак, а то подчиненные засмеют, в истории были прецеденты) вежливо улыбнулся президенту Правительственного собрания, пожал руку министру обороны. Кивнул главе Всемирного Банка и министру экономики. И только после этого уселся по левую руку от министра обороны, уже пожилого господина родом из Японии. Звали его Кохэку Оомори.
— Решающий голос сегодня ваш, — шепнул он своему соседу.
Японец сдержанно улыбнулся, собрав морщины вокруг карих, полных мудрости глаз.
— Вам придется нелегко… Все очень недовольны. Особенно президент! — проговорил министр обороны.
«О да, этот надутый от собственной важности индюк вечно недоволен моей деятельностью. Консервативный подход к вопросам мирового уровня заставляет уже не первый год человечество вздрагивать от ужаса за свою судьбу», — быть может, Виндслоу был и не прав в полной мере, думая так о президенте Мартино Романо. Скорее, неприязнь возникала на почве полного пренебрежения и неуважения к весьма высокому положению и опыту Джеймса со стороны Президента Правительственного собрания, который, поднявшись со своего кресла, произнес на весь зал:
— Полагаю, все в сборе. И мы можем начать.
«Полагает он… А кто будет проверять все ли на месте?»
Тем временем президент продолжал:
— Всех нас встревожила повестка дня, и я, если честно, до сих пор не понимаю, как это могло произойти. Восстание на Марсе для всех нас стало большой неожиданностью. Мы до сих пор не имеем ни малейшего понятия о ситуации. Так, быть может, просветите нас, господин Виндслоу?
Последнее было сказано не без сарказма. Тридцатилетний итальянец выглядел в глазах пятидесятидвухлетнего Джеймса нахальным ребенком. Ребенком, еще до конца не познавшим всю жестокую правду жизни, не успевшим осознать, какая ответственность лежит на нем.
— С удовольствием ознакомлю Совет с известной мне информацией, — сказал Виндслоу, направляясь к трибуне, за которой недавно находился президент. В его душе клокотало негодование вперемешку с принятием полного своего бессилия.
— Собственно, известно не так много, и полная картина до конца не вырисовывается. Единственные данные, которые нам удалось систематизировать, это разрозненные доклады с различных военных баз. Восстание имеет всепланетный характер, немногочисленные воинские части либо оккупированы, либо окружены. По радиоперехвату не удается узнать о судьбе солдат и командного состава. Можно только предполагать, что часть формирований уничтожены, а часть оказались в плену у противника.