– Он их не получил?
– Мы этого не знаем. Вот, смотрите, – офицер расстегнул нагрудные крючки парадного колета и достал свернутый номер утреннего «Times», – там подчеркнуто.
«Неподалеку от пересечения Сноу Хилл-стрит и Смитфилд-стрит обнаружено тело мужчины средних лет, одетого в темную визитку и пальто «Честерфилд». При нем обнаружены бельгийский паспорт на имя доктора права Якоба Рихтера и небольшая сумма денег. Вести расследование поручено детективу-инспектору Скотланд-Ярда Грегсону. По утверждению дежурного констебля, смерть мистера Рихтера наступила в результате удара височной областью черепа о неубранные камни брусчатки, оставшиеся у обочины дороги после недавней прокладки электрического кабеля».
– Весьма похоже на несчастный случай. Не правда ли, Ватсон?
Доктор лишь вздохнул:
– С этим кабелем сплошные неприятности. Компания Эдисона и Суона перерыла уже пол-Лондона. Обещают, что новые фонари будут лучше газовых. Однако пока что их ямы и неубранные камни – частая причина несчастных случаев. И этот холодный мертвенный свет… Бррр!
Миссис Хадсон принесла гостю коньяк с лимоном.
– Мистер Холмс, мистер Ватсон, – кивком поблагодарив хозяйку, вздохнул граф Турнин, – так называемый доктор Рихтер такой же бельгиец, как мы с вами. Он выходец из России. Потомственный дворянин. Должен сказать, покойный был чрезвычайно опасным человеком, умным, хитрым, беспринципным. К тому же, он имел крепкое сложение, был отменно здоров. Конечно, есть шанс, что перед нами и впрямь несчастный случай, но, согласитесь, довольно странно: мне поручают вскрыть деятельность организации, к которой принадлежал сей господин но, едва приехав в Лондон, буквально сойдя с трапа, я узнаю, что единственная ниточка, единственная зацепка обрублена.
– Но вы же сказали, что господин Кошко еще в России рекомендовал вам обратиться ко мне?
– Да, по поводу деятельности организации, а не из-за убийства. Дело в том, что Аркадий Францевич, еще в бытность свою армейским поручиком, был довольно близок со старшей сестрой вышеозначенного доктора Рихтера. Да и с ним самим… Сейчас давнее знакомство может ему стоить карьеры.
– Вот как… – Холмс выбил трубку, – это меняет дело. Вы действительно полагаете, что это убийство?
– Да, меня чрезвычайно удивляет столь ранняя прогулка господина Рихтера. Тем более, что дом, где он остановился, находится поблизости от станции городской железной дороги – Кингс-Кросс-роуд. То есть, совсем в ином районе.
– Хорошо, мы расследуем это дело. Что же вы желаете узнать?
– Была ли эта гибель случайной, как пишут в газетах? Если нет, что послужило причиной убийства? Связана ли смерть с деятельностью организации, о которой я имел случай упомянуть?
– Полагаю, господин помощник военного агента, ваше дело не займет много времени. Однако давайте договоримся: по окончании следствия я задаю вам личный вопрос, и вы отвечаете на него со всей откровенностью.
– Как вам будет угодно.
– Тогда завтра к полудню жду вас у себя.
Кэбмен придержал коня. Склон едва протаявшей Сноу-Хилл-стрит издавна слыл опасным местечком. Когда-то подвыпившие гуляки состязались между собой, скатываясь в пустых бочках с этого холма. Здесь же не так давно, во время похорон герцога Веллингтона, перевернулась скорбная повозка с телом полководца, отлитая из захваченных при Ватерлоо пушек. Словом, черт бы побрал того, кто придумал ездить по этой улице, да еще в самую распутицу. Но соверен есть соверен[2], и раз уж подрядился, деваться некуда.
– Признаться, Холмс, не люблю я эти места, – доктор Ватсон глянул в окошко кэба на чуть заметные в поднимающемся смоге кресты церкви святого Бартоломью. – Еще с тех пор, как проходил медицинскую практику в здешнем госпитале.
– Ничего удивительного. Трущобы, букет неразрешимых проблем, – детектив достал из кармана трубку и крутил ее в пальцах, словно не собираясь набивать табаком.
– Впрочем, здесь лучший мясной рынок во всем лондонском графстве. Кроме того, неподалеку от рынка есть несколько весьма уютных местечек, где за пару фунтов мы сможем получить отменный завтрак.
– Сверх того здесь меня преследуют воспоминания о тысячах единоверцев, сожженных в этом месте по распоряжению королевы Марии, кровавой Мери.
– Что касается меня, я считаю, что преступления, которые совершаются в угоду Богу, – самые гнусные из всех, что можно придумать. Они бессмысленны и лживы по самой сути. Ни одному богу, как его ни назови, нет нужды обращаться к одному человеку, чтобы расправиться с другим. Но это не повод, чтобы отказываться от завтрака. Кстати, поглядите-ка вниз, там, у обочины, в пальто цвета штормовой тучи, не инспектор ли Грегсон?