Екатерина Георгиевна Карганова
Песенка Мышонка
ЧУНЯ
Чуня — маленький поросёнок. Маленький, розовый и смешной. Почти как все маленькие, он любит купаться, разбрасывая в разные стороны брызги, и отчаянно визжит, когда мама вытаскивает его из воды, заворачивая в большое мохнатое полотенце.
Почти как все маленькие, Чуня любит молоко и румяную свежую булку. Поэтому он завтракает с удовольствием и, совсем как большой, вытирает салфеткой рот и говорит маме «спасибо».
Почти как все маленькие, Чуня любит гулять. Поэтому сразу после завтрака он выходит в небольшой дворик, где всё: и кусочек земли, по которой он учился ходить, и лоскутик неба над высоким забором, и тонкий луч солнца, который пробивается меж ветвей старого дуба, — давно и хорошо было ему знакомо.
Но сегодня кусочек земли показался Чуне слишком тесным, лоскутик неба — слишком маленьким, а тонкий луч солнца — недостаточно ярким. Поэтому Чуня тоскливо бродил по двору, заглядывая в узкую щёлку в заборе, пытаясь угадать, что делается там, где он ещё ни разу не был, и, ничего не увидев, вздыхал.
Тогда мама — а у Чуни очень умная и добрая мама — сразу поняла, в чём дело, и сказала:
— Тебе грустно, малыш! Значит, ты уже вырос. Здесь слишком тесно для тебя. Рано или поздно всем детям становится дома тесно. — И, вздохнув, добавила: — И в этом нет ничего удивительного!..
А потом она вывела Чуню за калитку, показала на дорогу и сказала:
— Иди!
И Чуня пошёл. Он сделал шаг, другой, потом пошёл быстрее, ещё быстрее и наконец побежал изо всех сил. Бежал не переводя дыхания, не разбирая дороги, как будто боялся опоздать. Всё мелькало перед его глазами! Всё летело мимо, смеялось, пело и звенело!
А Чуня не умел петь. Он даже толком не умел хрюкать! И поэтому он визжал от счастья:
Я шагаю,
Я шагаю,
Я шагаю,
И не страшно,
И не страшно мне ничуть!
Всё на свете,
Всё на свете я узнаю!
Ну а если и не всё,
То что-нибудь!
Ну а если и не всё, то…
— Ой!
Вдруг прямо перед Чуней появился Цыплёнок. Он стоял посреди высокой травы и горько плакал.
— А почему ты плачешь? — спросил Чуня.
— Почему?.. Потому что я заблудился, — не глядя на Чуню, ответил Цыплёнок.
— А… а что это такое? — удивился Чуня.
Цыплёнок тоже удивился и даже перестал плакать:
— Ты что, не знаешь?! Что ли, ты никогда не заблу… не заблуждался? — с трудом выговорил он.
— Нне-ет, — виновато ответил поросёнок.
Это уж Цыплёнку совсем было непонятно.
И он, вскочив на кочку, очень рассудительно начал втолковывать поросёнку:
— Слушай! За-блу-дил-ся — это значит остался совсем один и неизвестно где. Понимаешь? Совсем о-дин! О-о-ди-ин…
Цыплёнок всхлипнул, вспомнив, что он ведь по-настоящему заблудился, и снова начал плакать…
— Ну что ты? Что ты плачешь? — пытался успокоить его Чуня. — Ведь ты же не один! Я с тобой!
Цыплёнок перестал плакать и с надеждой посмотрел на Чуню:
— Да-а, а мой дом?!
— Найдём и твой дом! А ну-ка прыгай! — И Чуня подставил Цыплёнку свою спину.
Цыплёнок, разбежавшись, прыгнул, и уже через секунду поросёнок со своим наездником весело побежал по дороге…
— Куда? Ку-куд-куд-куда?! — выбежала им навстречу курица Пеструшка.
— Мама! Это моя мама! — обрадовался Цыплёнок.
Чуня присел — Цыплёнок скатился с его спины, как с горки, и попал прямо под крылышко Пеструшки.
— Я заблудился! Мне было страшно! Я плакал! А он меня нашёл и привёз! — затараторил счастливый Цыплёнок.
Пеструшка так обрадовалась, что не знала, как отблагодарить поросёнка. Она прижимала к себе Цыплёнка, с нежностью смотрела на Чуню и кудахтала:
— Ко-ко-ко! Вы спасли моего ребёнка! Вы тако-кой добрый! Вы та-ко-кой смелый! Вы та-ко-кой ко-ко-ко!..
— Ну что вы? Что вы?.. — совсем смутился Чуня.
И только по тому, как весело завертелся Чунин хвостик, можно было догадаться, что ему приятна похвала Пеструшки.
— Простите, но я должен идти, — сказал Чуня и кивнул Цыплёнку. — До свидания, маленький!
— Я не маленький! — возмущённо топнул ножкой Цыплёнок.
Но этого Чуня уже не слышал.
Он прыгал на лужайке, весело хрюкал, нюхал цветы и пел свою незатейливую песенку:
По тропинке,
По дорожке
Я шагаю,
Я иду и распеваю на ходу!
Потому что,
Потому что твёрдо знаю,
Что друзей себе хороших
Я найду!
— Эй! Тише ты! — услышал он совсем рядом чей-то сердитый окрик.
Чуня огляделся. Из-под большого листа лопуха на него таращил глаза длинноухий Кролик.
Чуне Кролик сразу понравился. Он захотел подойти к нему поближе, но…
— Стой! Ни с места! — приказал ему Кролик.
Чуня остановился.
— Чего распелся? — строго спросил его Кролик.
— Просто так, — растерялся Чуня. — А что, разве здесь нельзя петь?
— Нельзя! — заявил Кролик.
— А почему? — не унимался Чуня. — Разве здесь кто-нибудь спит или работает?
— Я работаю. Понял? — понизив голос до громкого шёпота, пояснил Кролик.
— А что ты делаешь? — полюбопытствовал поросёнок.
— Я выслеживаю Крольчиху. Она уйдёт, и я утащу морковку! Понял?
Чуня ничего не понял.
— Что ты тогда сделаешь?
Но Кролик ничего не ответил, а нырнул в лопухи… Любопытный Чуня полез за ним.
За лопухами тянулись длинные грядки. С краю, совсем близко, стояла корзина с морковью. А в конце грядки возилась Крольчиха.
Длинноухий Кролик посмотрел на корзину и облизнулся.
— Теперь понял? — спросил он Чуню.
— Возьмёшь без спроса? — не поверил ему Чуня.
— Ага! — лукаво подмигнул Кролик.
— А почему не можешь попросить? — продолжал допытываться Чуня.
— Не даст! — категорически заявил Кролик. — Ни за что не даст!
Недоверчиво взглянув на Кролика, Чуня, ни слова не говоря, направился к грядке, возле которой работала Крольчиха.
— Здравствуйте! — вежливо поклонился ей Чуня. — Как вы поживаете?
— Здравствуй, здравствуй! — добродушно улыбнулась Крольчиха. — Хорошо живём. Спасибо!
— Простите, пожалуйста, — застенчиво попросил Чуня, — не могли бы вы дать мне три или хоть одну морковку? Для моего друга — длинноухого Кролика. Пожалуйста!
Крольчиха отобрала четыре самые красивые и самые большие морковки и протянула поросёнку:
— Пожалуйста! Ешьте на здоровье!
— Большое спасибо! — хором поблагодарили Кролик и Чуня Крольчиху.
— Ну что? — спросил Чуня Кролика, отдавая ему все четыре морковки. — Понял?
Кролик виновато опустил голову и тяжело вздохнул.
— Будь здоров! — приветливо помахал ему Чуня. — Я пошёл!
Кролик долго смотрел ему вслед, но вдруг, спохватившись, крикнул:
— А как вас зовут?!
— Нас? — оглянулся поросёнок. — Очень просто: Чу-ня! — И, хихикнув, убежал, беззаботно помахивая хвостиком.
Так бежал он по дорожке, семеня копытцами, и пел песенку:
По тропинке,
По дорожке
Я шагаю…
— Р-р-р! Гав! — Кто-то вдруг прервал песенку Чуни. А Чуня перевернулся от неожиданности через голову и остановился как вкопанный.
У забора, на котором ещё не высохла краска, Чуня увидел Собаку. Она была очень злая. А перед ней, опустив нос, уши и хвост, стоял Щенок, весь вымазанный краской.
— Посмотрите! Разве это Щенок?! — в отчаянии пожаловалась Собака. — Это поросёнок! Настоящий поросёнок! Марш домой! — скомандовала Щенку Собака.