Глава 15
В тот самый день я вдруг увидела, что пришла весна. Вернее, я давно уже знала, что наступил май, и по погоде меняла свои одёжки. Но увидела я весну именно в тот день. С утра у нас была защита нашей научной работы. Наша группа собралась в лекционном зале. Все были принаряженные и торжественные. Ромка почему-то очень нервничал, гораздо сильнее, чем мы трое. Лариса сияла. Накануне они с Сувориным оттащили заявление в ЗАГС, и теперь на личике её было написано, что жизнь удалась.
В зале было полным полно учёного народа, наших сторонников и оппонентов. Причём это были люди не только из нашего университета, а, похоже, со всей страны, исследователи и практики. Юрка потихоньку рассказывал нам, кто из них кто. Он держался очень уверенно, помогая нам с Ларисой избавиться от страхов. Только я всё равно ощущала внутренний холодок. Ей богу, когда мы затевались с нашим исследованием, я и вполовину не представляла, как всё серьёзно.
Зато когда обсуждение началось, волнение из меня куда-то улетучилось. Потому что главная расстрельная команда выбрала основными мишенями нас с Ромкой. Вопросы сыпались со всех сторон. Пока я отбивалась, Шнайдер очень чётко выдавал демонстрационные материалы. Он был просто молодец. В затруднительные моменты я смотрела то на него, то на Юрку. Мальчишки каждый раз меня выручали. Короче говоря, когда всё кончилось, я испытала такую невероятную лёгкость, что немедленно захотелось изобразить здесь нашу с Юркой тарантеллу.
- Ты чего улыбаешься? – спросил Марков.
Я рассказала, продолжая веселиться и пытаясь предположить, какие физиономии сделались бы сразу у всех присутствующих. А Юрка неожиданно помрачнел.
- Господи, - проскулил он. – Это же уже сегодня!
Я с недоумением уставилась на него. И вот тут-то и выяснилось, что хвалёный Юрочка поболее моего боится предстоящего выступления, что когда он влезал во всё это (из-за меня!), он не думал как-то, что ему действительно придётся выходить на сцену. Выходить и при большом стечении народа… Я злорадно ухмыльнулась, но, видя, что ему и в самом деле плохо, сказала, что он классный, и что всё будет хорошо.
- Братцы, я есть хочу, - сказала вдруг Лариса. – С утра не могла ни крошки проглотить.
И мы пошли в кафе. И вот тут-то я и заметила, какие большие и яркие листья на деревьях, какое глубокое и синее небо над головой, и как всё вокруг цветёт и радуется.
До конкурса оставалось несколько часов. Я предложила пойти ко мне и ещё раз примерить костюмы. Лариса спросила, можно ли она позовёт Суворина. Я пожала плечами. Я больше не сердилась на Артёма.
Вот только в своей эйфории я совсем забыла, что такое этот сумасшедший лицедей. Примеряя перед зеркалом костюм, я краем уха слушала его разглагольствования о том, что первейшее дело перед выступлением хорошенечко вмазать. Это добавляет куражу и напрочь снимает зажатость. Суворин сыпал всякими историями из серии «Волобуев, вот твой меч!» Юрка с Лариской хохотали до упаду. В какой-то момент я почувствовала неладное и повернулась.
Но было уже поздно! Имела место бутылка с алкоголем, опустошённая на две трети. Я ахнула. У Юрки глаза смотрели в разные стороны, а движения были нечёткими. Я заревела от ярости и безнадёжности. Столько было принесено жертв, столько затрачено усилий и ради чего? Ради того, чтобы сейчас Марков мертвяком свалился на диван и отключился до завтра? Они перепугались.
- Полька, ты чего? Чего ты, Полина? – принялись они твердить на три голоса.
Я схватила валявшийся на стуле какой-то журнал и принялась охаживать мальчишек. Они закрывались руками, уворачивались, хохотали.
- Полька! – закричал Суворин. – Да это же всего лишь слабенькое винцо! Да его обдует через полчаса! Я ведь помню, что он слабак! Полька, ай, перестань!
- Что-о?! – вскричал Юрик. – Я слабак?! Я?!
Они устроили возню с выкручиванием рук и подножками. Как дети, ей богу. А Лариса погладила меня по плечу.
- Полька, - сказала она. – Ты просто устала. Отдохни. Может, приляжешь? Ты работала всё это время как безумная.
Но расслабляться было рано.
- После конкурса, - сказала я. – Напьюсь. И буду спать тридцать лет и три года.
Лариса фыркнула.
- Как ты вообще решилась на это выступление? На тебе итак было столько всего…
- Кулибин, - простонала я. – Задурил. И никто не заступился. – Я обвинительным жестом уставила на неё палец. – Даже староста!
- Я просто не успела! – вскричала расстроенная Лариса.
- Эй! Не расслабляться! – рявкнул Артём. – Полька, ну-ка!
Он всучил мне стакан с вином, а сам схватил журнал, которым я их лупила.
- О-о, - сказал он. – Я-то думал, что ты гламурная барышня, а ты «Плейбой» почитываешь!
- Что? – удивилась и разозлилась я. – Да ты сам его притащил наверное!
- Свежачок, - продолжал издеваться Артём. – А где ты хранишь остальную коллекцию?
Мальчишки склонились над журналом, хихикая и отпуская замечания в мой адрес, а я моментально вскипела. Я выдрала у них журнал и вдруг увидела, что это французская версия издания. Я тут же забыла о них. Журнал у меня снова отняли, и я это позволила. Выпила вино и повела взглядом по комнате.
Переживательный день выбил меня из колеи, поэтому я и не заметила ничего сразу. Во-первых, был выключен монстр. Во-вторых, в углу на кресле лежала подозрительного вида серая пыльная ветровка. В-третьих, покрывало на кушетке было смято так, будто на нём лежали. Этого мне хватило. Я извлекла из своего рюкзачка мобильник и набрала номер. Вот только ничего не изменилось. Абонент опять оказался недоступен.
Я прижала кулак с мобильником ко рту, раздумывая, не позвонить ли Харькову. Решила, в конце концов, что это плохая идея. А вдруг он скажет, что это был миг, и мы разминулись с Серёжкой. Не-ет, мне требовалась уверенность или, по крайней мере, твёрдая надежда хотя бы на последние пару часов. Чтобы задобрить судьбу, я отправилась на кухню и принялась за готовку.
Постепенно вся толпа перебралась ко мне.
- Ты зачем? – неуверенно спросила у меня Лариса.
- И правда, что за блажь? – небрежно поинтересовался Юрка.
- Успокаивает, - процедила я сквозь зубы.
В результате мы чуть не опоздали к жеребьёвке. Тянуть шар пришлось мне. Номер нам попался предпоследний. Это было плохо, как сказал Суворин, можно было переволноваться и перегореть. Деловитый общественник Колька, который нарезал вокруг нас круги, тут же загорелся и предложить задействовать какие-то связи, чтобы всё переиграть.
- Николай, - веско сказал Юрка. – Не позорь нас!
Колька заюлил и куда-то смылся. Перед Юркой он робел. Да и вся наша группа поддержки, состоящая из младшекурсниц, смотрела на Маркова квадратными глазами и давилась слюной. Юрочка был хорош сейчас в романтической шёлковой блузе и шёлковых же клёшах. При этом все уже знали, что наша защита прошла на ура. Да и сам факт сборища научной общественности страны по нашему поводу не на шутку взбудоражил факультетский народ. А теперь ещё и конкурс…
Я поухмылялась про себя и отправилась искать место, откуда можно было бы видеть другие выступления. Суворин вопил мне вслед, что не надо этого делать, вот только из двух зол, одним из которых был он сам, я решила выбрать меньшее.
В общем, у всех мозги сработали так же как у меня, все делали вещи контрастные в сравнении с прошлогодним фурором филологинь. Мне понравились математики. Не мудрствуя лукаво, они соорудили патриотический постановочный номер. Вальс «В лесу прифронтовом». Массовка. Одна работающая пара. И соответствующие декорации. У меня над ухом задышали. Я покосилась через плечо.
- Ну как? – спросил Шнайдер.
- Приз ваш, - с уверенностью сказала я. – Да ещё ребята хорошо работают. Вальс безупречен.
- Юрка-то, - сказал Шнайдер. – Прям звезда балета…