Он заржал.
- Подойдёшь к нему с этим – убью, - пообещала я. – После конкурса хоть заприкалывайся! А сейчас исчезни лучше!
- Грубая ты, Гаймуратова! – с удовольствием сообщил мне Ромка и пошёл навстречу своим, которые закончили выступление.
Потом были ещё несколько вальсов, кадриль, сиртаки… Танго тоже имело место, причём под неожиданный «уголовный» шансон. Впрочем, эта вещь давно уже считается классикой.
«Не печалься, любимая, за разлуку прости ты меня.
Я вернусь раньше времени. Дорогая, прости.
Как бы ни был мой приговор строг…»
Работало несколько пар. Ребята были одеты в стиле героев «Дети Арбата». Идея выглядела понятной. Но я сильно засомневалась, что жюри одобрит. Так оно потом и вышло.
За два номера до нас меня снова зацепил Суворин и насильно влил в меня алкоголь. Я от души врезала ему по ногам.
- Вот обожди, - злобно сказала я. – Приедет Серёжка, от тебя мокрого места…
Суворин протяжно засвистел, а я примерилась повторить пинок. Артём увернулся. Я глянула на своего партнёра. Юрка был пятнистый от волнения и какой-то отрешённый. Такой он мне был не нужен. Пришлось пойти на жертвы. Я подошла, сильно прижалась и изобразила поцелуй изнемогающей от страсти любовницы. Марков очнулся и так сдавил мои рёбра, что внутри у меня что-то сместилось и хрустнуло. Ели-пали…
- Куда? – процедила я, заметив, что он вообразил невесть что. – Наш выход!
Музыки ещё не было, но на заднике возникла световая декорация нашего номера. Это был берег моря. Волны накатывались, казалось, прямо на сцену. Это пол так бликовал. Мне понравилось. Потом пошли первые такты минусовки «У моря, у синего моря…» Я начинала. Выметнулась на сцену и принялась рисовать свои дорожки. Было так классно в этом свете. Боялась я только одного, что Юрка опоздает со своим вступлением или вообще струсит. Но когда пошла собственно песня – я выбрала агутинский вариант исполнения – Юрка возник рядом, причём достаточно эффектно. Мы сорвали аплодисменты.
Сам номер длился положенное по регламенту время, но из-за стремительности мелодии и ритма казался очень коротким. Этого я, собственно говоря, и добивалась. Когда после выступления мы на несколько секунд замерли перед поклоном, наступила такая гробовая тишина, что я услышала тихий шёпот Маркова.
- Какой позор, - пробормотал он.
Но вот пошёл поклон, а с ним зал взорвался аплодисментами. Наши бесновались с флагами и лентами. Это было понятно. Все поддерживали своих. Но в других секторах тоже хлопали весьма активно. Я улыбнулась в зал и потащила ошалевшего Юрку за кулисы.
- Вух! – громко сказал он. – Я уж думал конец мне…
Что он имел в виду, я так и не узнала, потому что на нас налетела толпа, состоявшая из группы поддержки и ещё какого-то народа. Откуда-то взялась сирень, целое море сирени всех цветов и оттенков. Я никак не могла отдышаться. Мне было жарко, и до смерти хотелось пить. Я оглядывалась в поисках своей одежды, потому что знала по опыту, что через пять минут уже начнёт прошибать ознобом. Но Лариска с моими джинсами и пуловером куда-то запропастилась!
Я снова повела взглядом и увидела его. Серёжка в небрежной позе прислонился к какой-то стремянке, очень светлый в сумраке кулис. Он опирался локтем на ступеньку, а из кулака у него свисал пучок маргариток. Он не забыл про мои любимые цветы! Ура! И он вернулся!!! Яростно выдираясь из чьих-то объятий, я кинулась к нему. Была поймана на полпути и закутана всё в ту же серую ветровку.
- Браво, энаморада, - пробормотал он.
Я выпростала руки из-под ветровки и самозабвенно повисла на нём. Слов у меня не было никаких, мысли вымело из головы невероятным ураганом. Недавняя злость и лихорадка переплавились в немыслимое счастье до неба.
- Пошли отсюда, - сказал Сергей.
Я кивнула. Да, скорее отсюда! Я так устала, я была так рада. Я хотела только домой. Только фиг дали уйти. Сначала над ухом что-то забубнил Суворин, потом развякалась Лариска. Вокруг нас образовалась толпа. Я снова закипела от злости. А Серёжка развеселился. Он и правда был какой-то светлый-пресветлый сейчас. Приглядевшись, я поняла, в чём дело. Галицын нарядился в песочного цвета джинсы и жёлтую рубашку. Это был какой-то невероятный цвет – между блекло-лимонным и золотым. Такие простые и приятные вещи обычно бывают невероятно дорогими. А ещё Сергей был загорелый… Об этом с ним и заговорил Суворин.
- На Ривьере нынче хорошая погода? – поинтересовался он.
- Отменная, - сообщил Сергей и добавил. – Наверное…
Потирая лапки, к нам пришёл Колька Кулибин.
- Вы понравились, - сказал он. – Сейчас как раз решают, кто победил – мы или математики.
- Угу, - сказала я и увидела Лариску с моей сумкой. – Дай сюда, - велела я ей и попросила мальчишек загородить меня спинами.
- Ты что?! – вскричал Кулибин. – А круг почёта?!
- Математики станцуют, - сообщила я и решительно натянула джинсы.
Так оно всё и вышло. А нам вручили приз зрительских симпатий, торт там какой-то. Уже после всех реверансов, когда я рвалась к Сергею, меня остановила хорошенькая девчушка с первого курса.
- Полина, - стесняясь, спросила она, - вы пойдёте в общагу? Юра говорит, что без вас не пойдёт…
У неё был такой восхитительный пухлый рот и наивный вид. И судя по тому, как именно было произнесено это «Юра говорит», имело место трепетное чувство. Я ухмыльнулась.
- Ты хочешь, чтобы он весь вечер таращился только на меня?
Она беспомощно опустила руки.
- Соври, - посоветовала я мимоходом.
Сергей всё ещё разговаривал с Сувориным. Я сходу вцепилась в него и попросила:
- Бежим!
- Извини, - с тонкой улыбочкой бросил Сергей Артёму, а мне сказал, - Есть хочешь?
- Дома полно еды, - поспешно сообщила я.
Тогда он заикнулся про ресторан и танцы. Танцы! Я взвыла. Галицын рассмеялся и извлёк из кармана ключи с брелоком.
- Вас подвезти? – спросил он у Артёма.
Я из-за его спины показала Суворину кулак.
Тёмка тут же сделался равнодушным и рассеянным.
- Не-ет, - протянул он. – У Ларисы тут ещё какие-то дела…
Не собиралась я сегодня ни с кем делить моего мужчину! Потом быть может, но не сегодня! Боялась я только того, что из-за усталости вырублюсь раньше времени. Собственно, я и уснула в машине. К счастью, добирались мы долго из-за всех этих пробок на дорогах. Так что я вполне очухалась к тому моменту, когда он припарковался и вознамерился тащить меня на руках.
- Не! – поспешно сказала я. – Сама!
Не хватало ещё, чтобы он тащил меня на глазах всего подъезда! По случаю тёплой погоды все тётки повылезали на лужайку перед домом со своими внуками и питомцами. Мы шли по дорожке через детскую площадку, а нам улыбались со всех сторон. Это был настоящий день возвращения Сергея Галицына. Несколько тётушек не удержались от того, чтобы обнять его и всплакнуть. Серёжка стеснялся, но охотно принимал заверения в их глубокой приязни. Снова вспоминали Валерию Сергеевну. Я бы полжизни отдала за то, чтобы и меня когда-нибудь вспоминали вот так вот, с любовью, невероятной теплотой и лёгкой грустью.
А в квартире нас ждали мои родители. Они не знали ещё, что Сергей вернулся. Просто пришли узнать, как прошла моя защита и что было на конкурсе. Мы ввалились на кухню в обнимку, целуясь на ходу, и замерли, наткнувшись на моих родителей. У папы сделался раздосадованный вид. А у мамы неожиданно задрожали губы.
- Серёжка, - пробормотала она. - Это ты. Ты вернулся…
Получилось, будто до мамы только что дошло, что он жив, что он дома. Мама потянулась его обнять, и Сергей качнулся навстречу. В этот момент я поняла, как не хватало ему такой вот встречи, как он тосковал по Валерии Сергеевне. Мама обняла его и взъерошила волосы на голове.
- Господи, седина, - проговорила она и ударилась в слёзы.
А я и не замечала как-то до этого. Пока мама обнимала его и причитала что-то, батюшка мой засопел и полез искать коньяк. Короче говоря, мы классно посидели с моими родителями, а потом любились полночи.