Работать по темам сегодня не получилось. Мы быстро обменялись информацией, но разбирать результаты никому не хотелось. Все лихорадочно обсуждали новость.
- Пошли в лабораторию, - скомандовал Юрик. – Потеря времени!
- Без меня, - сказала я.
Юрик в ярости развернулся ко мне.
- Ноутбук с информацией, - напомнила я, - у меня забрали.
Юрик накинулся на меня с упрёками. На нас стали оглядываться. Тогда я поднялась и покинула аудиторию. Юрик и Лариска догнали меня возле гардероба. Юрик снова принялся бубнить что-то укоризненное.
- Ну в самом деле, - поддержала его Лариска. – Отдала компьютер неизвестно кому…
- Известно, - процедила я.
Не хотелось мне с ними разговаривать об этом сейчас, но пришлось. Я увела их к окну и с пятого на десятое выложила всю историю. Юрик железно умолк. А Лариску наоборот прорвало. По-моему, она вообразила себя Анжелиной Джоли и принялась заваливать меня вопросами, но мне было не до неё. Юрка поднял на меня страдальческий взор.
- Полька, а ты не думаешь, что наш штамм…
- Отечественного происхождения? – хмуро спросила я. – Только об этом и думаю.
У Лариски отвалилась челюсть.
- Мы влезли в оружейную программу?! – восхитилась она.
Юрка продолжал напряжённо смотреть на меня.
- Но ведь отец бы знал, как ты думаешь?
- Спроси у него, - посоветовала я.
- Само собой, - пробормотал Юрик и взглянул на Ларису. – Не говори никому.
- Хоть огнём жги!
У Лариски на лице появилось партизанское выражение. Господи, как дитя, честное слово!
- Зря отдала ноутбук, - сказал Юрик после некоторого размышления.
Я успокоила его на предмет того, что в домашнем компьютере у меня всё продублировано.
- Пойдём к тебе, - жалобно сказал Юрик. – Надо кое-что посмотреть.
- Да, пойдёмте, - пригласила я их, не до ночи же было торчать возле этого окна.
Почти возле нашего дома мне на глаза попался жалкий котёнок, уже не малыш и ещё не взрослый гроза помоек. Это был явно домашний зверь. Он поджимал стынущие лапы и окликал прохожих охрипшим голосишкой. Был он помесью рыжего дворянина и сиамца. Через оранжевую спину отчётливо тянулась тёмная полоса. Я затормозила.
- Эй, - сказала я, - парень! А ведь я тебя, кажется, знаю, - и позвала. – Рыжик, Рыжик!
Зверь счастливо ломанулся ко мне со всех своих отмороженных лап.
Вот так я и заявилась домой, в сопровождении двух людей и одного очень голодного кота. Открыли мама и Егорка. Братец возликовал от одного только взгляда на гостей и потянулся к котёнку. Я торопливо поздоровалась, представила однокурсников и сделала необходимые пояснения насчёт животного.
- Ну, что ж, - сказала мама. – Котёнка мы с Егором сейчас накормим. Потом я принесу чего-нибудь вам. Чай или кофе?
- Без разницы, - сказал Юрик, которому не терпелось поскорее заглянуть в расчёты.
Мы укрылись у меня в комнате и до глубокой ночи разбирались в наших изысканиях, представших в новом свете открывшихся фактов. Попутно мы просвещали Лариску и глотали, не глядя, всё, что время от времени нам приносила мама.
Глава 3
Зачётная неделя застала меня врасплох. Она надвинулась так стремительно, что времени на раскачку не осталось. Всю ночь просидев над английскими переводами, я теперь большими скачками неслась в супермаркет, чтобы купить продукты и занести по пути Игорю. Игорем звали хозяина Рыжика.
Я отнесла котишку по указанному адресу на следующее же утро. Открыл мне парень в инвалидной коляске, чуть младше меня, бледный и длинноволосый. Он несказанно обрадовался, когда сонный Рыжик стёк с моих рук ему на колени и тут же устроился дрыхнуть дальше, предварительно звонко затарахтев свою кошачью песенку. Парень настойчиво стал приглашать в дом. Отказываться в такой ситуации было неудобно. Я просидела у него в тот раз, наверное, больше часа.
Игорь жил один. Несчастье с ним приключилось несколько лет назад, когда он с родителями попал в страшное ДТП и выжил буквально чудом. Я долго расспрашивала его о том, как он живёт. Выяснилось, что помогают ему социальные работники и соседи. Вот это объявление про Рыжика, например, писала и расклеивала соседская шестиклассница, действительно обожающая Гарри Поттера. Мы потом с ней успешно познакомились. Я стала бывать в этом доме. Судьба у меня такая, наверное, прилепляться к страждущим со своей заботой, не всегда вроде бы и нужной.
Впрочем, Игорёк был не против моих визитов. Он, правда, решительно отказал мне в моих притязаниях на бытовую помощь. Со многими проблемами он успешно справлялся сам. Сильный оказался парнишка. Ну, или передо мной держал марку. Мне он был рад просто как человеку с воли, по его же собственному выражению. Обожал со мной гулять. Однажды признался мне, что продолжает тренировки, несмотря на приговор врачей провести остаток жизни в инвалидном кресле. Я расспросила его о подробностях и естественно привела папу.
Батюшка мой долго читал историю болезни, которую Игорь достал из каких-то закромов, рассматривал снимки, ругался на чём свет стоит. Любо-дорого было послушать! Я сильно обрадовалась, когда папа помянул сначала баранозавров, а потом вообще анацефалов. Эти выражения означали, что пациента загубили предварительным лечением, но он небезнадёжен ещё. Когда Игорёк узнал, кто его осматривал, пустил слезу. Я тогда отошла к окну и сделала вид, что высматриваю отца, как он садится в машину.
- Полина! – сказал мне Игорь, справившись с чувствами. – Ты, наверное, ангел. Я думал, что уже всё, а ты пришла и…
Я указала пальцем на Рыжика.
- Вот, - сказала я, - твой ангел-хранитель. Куда он уходил, по-твоему, а?
Влетев в супермаркет и прорвавшись к молочному прилавку, я с большим трудом выкопала пакет сегодняшнего молока, похватала ещё кое-какие продукты и понеслась к кассе. Ненавижу современную систему торговли! Ну, для чего спрашивается, прятать свежее молоко в самую глубину стеллажа и выкладывать в передние ряды пакеты двухдневной давности? Чтобы довести свежак до точно такой же кондиции? Какой-то социальный садизм просто!
Забежав к Игорю, я оставила продукты и попросилась к компьютеру проверить почту. С некоторых пор у меня завёлся секретный ящик, который я не открывала со своих ай-пи адресов. Дело в том, что Харьков предупредил меня в тот день, когда вернул ноутбук, что вся наша переписка отныне будет отслеживаться. Первым моим порывом тогда было наговорить гадостей, но к счастью, я вовремя сообразила, что со мной поделились сведениями, знать которых мне не полагалось. Я с ожиданием уставилась на него, рассчитывая на продолжение. Пояснений никаких не последовало. Вот только два последних письма Бариолы исчезли из архива. Не помог, выходит, мой пароль.
Я написала Мишель и попросила продублировать присланную раньше информацию. Оказалось, что я её неправильно поняла. В исчезнувших письмах Бариола рассказывала мне, как её познакомили с парнем, который представился русским и который знал меня. Бариола сама похвасталась перед ним приятельницей из России. Имя моё прозвучало. И он вроде бы сказал, что мы вместе учились, то ли в одной школе, то ли у одного учителя. С парнем этим она больше не виделась и не знает, кто он такой. Фото она продублировала, но выяснилось, что делали его в кафе и в кадр попал какой-то случайный посетитель.