Выбрать главу
К ночи стаяла заря, Я, как «Три богатыря», Все стою перед скалой, Перед этою Халой, Перед этою Балой.
Раздается тут звонок: Вызывает лично бог. Говорит он: «Всем хвала За хорошие дела!» Все кричат: «Хала-Бала!»
1964

Ю. Визбор

Милая моя

Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены, Тих и печален ручей у янтарной сосны. Пеплом несмелым подернулись угли костра — Вот и окончилось все, расставаться пора.
Милая моя, солнышко лесное, Где, в каких краях встретишься со мною?
Крылья сложили палатки — их кончен полет. Крылья расправил искатель разлук — самолет, И потихонечку пятится трап от крыла — Вот уж, действительно, пропасть меж нами легла.
Милая моя, солнышко лесное, Где, в каких краях встретишься со мною?
Не утешайте меня, мне слова не нужны — Мне б отыскать тот ручей у янтарной сосны, Вдруг там в тумане краснеет кусочек огня, А у огня ожидают, представьте, меня.
Милая моя, солнышко лесное, Где, в каких краях встретишься со мною?
1973

Ю. Визбор

Ты у меня одна

Ты у меня одна, Словно в ночи луна, Словно в году весна, Словно в степи сосна. Нету другой такой Ни за какой рекой, Нет за туманами, Дальними странами.
В инее провода, В сумерках города. Вот и взошла звезда, Чтобы светить всегда, Чтобы гореть в метель, Чтобы стелить постель, Чтобы качать всю ночь У колыбели дочь.
Вот поворот какой Делается с рекой. Можешь отнять покой, Можешь махнуть рукой, Можешь отдать долги, Можешь любить других, Можешь совсем уйти, Только свети, свети!
1964

П. Вегин

Уходя, оставьте свет

Уходя, оставлю свет В комнатушке обветшалой, Невзирая на запрет Правил противопожарных.
У любви гарантий нет — Это очень скверно, братцы, Но, уходя, оставьте свет В тех, с кем выпадет расстаться!
Жаль, что неизбежна смерть, Но возможна сатисфакция: Уходя, оставить свет — Это больше, чем остаться.

Ю. Кукин

Гостиница[2]

Ах, гостиница моя, ах, гостиница! На кровать присяду я — ты подвинешься, Занавесишься ресниц занавескою… Хоть на час тебе жених — ты невестою. Занавесишься ресниц занавескою… Я на час тебе жених — ты невестою.
Бабье лето, так и быть, не обидится, Всех скорее позабыть, с кем не видимся. Заиграла в жилах кровь коня троянского, Переводим мы любовь с итальянского.
Наплывает слов туман, а в глазах укор, Обязательный обман — умный разговор. Сердце врёт: «Люблю, люблю!» — на истерике, Невозможно кораблю без Америки.
Ничего у нас с тобой не получится. Как ты любишь голубой мукой мучиться! Видишь, я стою босой перед вечностью, Так зачем косить косой — человечностью?
Коридорные шаги — злой угрозою, Было небо голубым — стало розовым… А я на краешке сижу и не подвинулся… Ах, гостиница моя, ах, гостиница!
Октябрь 1965,
Темиртау

Ю. Кукин

За туманом

Понимаешь, это странно, очень странно, Но такой уж я законченный чудак: Я гоняюсь за туманом, за туманом, И с собою мне не справиться никак.
Люди сосланы делами, Люди едут за деньгами, Убегают от обиды, от тоски… А я еду, а я еду за мечтами, За туманом и за запахом тайги.
Понимаешь, это просто, очень просто Для того, кто хоть однажды уходил. Ты представь, что это остро, очень остро: Горы, солнце, пихты, песни и дожди.
И пусть полным-полно набиты Мне в дорогу чемоданы: Память, грусть, невозвращённые долги… А я еду, а я еду за туманом, За мечтами и за запахом тайги.
вернуться

2

Мне хотелось написать песню живую и немного «под Клячкина», заодно поиронизировать над псевдоглубокими образами на мелких местах. То, что у меня получилось, ребята-геологи, жившие в общежитии, назвали «Песней весёлого командированного». Песня написана за час. Когда все ушли в кино.

Юрий Кукин