«О, Гарри, Гарри, Гарри, ты не наш, ты не наш,
О, Гарри, ты с другого океана.
О, Гарри, мы расправимся с тобой, о Боже мой», —
Раздался пьяный голос атамана.
Вот в воздухе сверкнули два ножа, два ножа —
Пираты затаили все дыханье.
Все знали, что дерутся два вождя, два вождя,
Два мастера по делу фехтованья.
На палубу свалился теплый труп, теплый труп,
И Мэри закричала задыхаясь:
«Погиб наш атаман, застонет океан,
И нашим атаманом будет Гарри!»
А в нашу гавань заходили корабли, корабли —
Большие корабли из океана.
В каютах веселились моряки, моряки
И пили на поминках атамана.
Во имя Джона…
Во имя Джона я во Вьетнаме был,
Мой серый лайнер там городок бомбил,
И в залп зенитки мой лайнер запылал,
И я свою волну поймал — на землю передал.
Под облаками наш самолет горит
И вместе с нами на землю он летит,
И жить осталось каких-то пять минут —
Вот в цинковых коробках нас в Америку везут.
Горят моторы — кругом огонь и дым,
Дерутся двое, а парашют один,
Дерутся двое — я все слабей, слабей,
Лежу с пробитой головой у самых у дверей.
Я «Вальтер» вынул и на курок нажал —
Мой бортмеханик к моим ногам упал,
Мой бортмеханик кричит, что это ад.
Ой, мама, мама, мама, забери меня назад.
Мы новобранцы, нас повезут в Ханой,
Мы не избрали себе судьбы иной.
Там партизаны стреляют всех подряд —
Бросайте автоматы и бегите все назад!
В. Раменский
Колода карт
В роскошном зале свечи, тая, догорают,
В свои владения вступает тишина.
И лишь колоды карт усталости не знают
За ночь азарта, проведенную без сна.
Они разбросаны небрежною рукою,
Белеют пятнами удачи на столах,
Но чье-то счастье унесли они с собою,
Надежды чьи-то потерпели ночью крах.
Забыты карты, как наложницы в гареме,
Владыка бросил их, насытившись до дна,
Они блистали только яркое мгновение,
Свой век дожить придется им теперь впотьмах.
Судьба их быть в руках служанки иль лакея,
И послужив, они состарятся совсем,
Ведь карты людям почему-то лгать не смеют,
Но и не радуют они людей ничем.
Предскажут где-то карты скорую разлуку
Или «казенный дом» на много горьких лет,
А может, слезы, может, горе, боль и муку
Предскажут девять треф и пиковый валет.
И только изредка они мелькнут удачей,
Но не для многих, лишь для баловней судьбы…
Да, видно, в жизни и не может быть иначе,
Мы все у жизни только жалкие рабы.
В роскошном зале свечи, тая, догорают,
В свои владения вступает тишина.
И лишь колоды карт усталости не знают,
За ночь азарта, проведенную без сна.
В. Раменский
Журавли
Далеко-далеко журавли полетели,
Оставляя поля, где бушуют метели.
Далеко-далеко журавлям полететь нет уж мочи
И спустились они на поляну в лесу среди ночи.
А на утро снялись и на юг полетели далекий,
Лишь остался один по поляне бродить одинокий.
Он кричал им во след: «Помогите, пожалуйста, братцы —
Больше сил моих нет, нет уж мочи на воздух подняться!»
Опустились они, помогая усталому братцу,
Хоть и знали о том, что до цели труднее добраться.
И опять поднялась журавлей быстрокрылая стая…
Они братца того прихватили с собой, улетая.
Вот и в жизни порой, отставая от стаи крылатой,
Хоть и знаем о том, что законы о дружбе так святы.
Но, бывает, судьба начинает шутить, насмехаться,
И друзья обойдут, и никто не поможет подняться.
Далеко-далеко журавли полетели,
Оставляя поля, где бушуют метели.
Далеко-далеко журавлям полететь нет уж мочи
И спустились они на поляну в лесу среди ночи.
Ю. Визбор
Рассказ технолога Петухова о своей встрече с делегатом форума
Сижу я как-то, братцы, с африканцем,
А он, мерзавец, мне и говорит:
«В России, дескать, холодно купаться,
Поэтому здесь не приглядный вид!»
«Зато, — говорю, — Мы делаем ракеты
И перекрыли Енисей,
А также в области балета
Мы впереди, — говорю, — планеты всей,
Мы впереди планеты всей!»
Потом мы с ним ударили по триста,
А он, представьте, мне и говорит:
«В российских селах не танцуют твиста,
Поэтому здесь не приглядный вид!»
«Зато, — говорю, — Мы делаем ракеты
И перекрыли Енисей,
А также в области балета
Мы впереди, — говорю, — планеты всей,
Мы впереди планеты всей!»
Потом залили это все шампанским,
Он говорит: «Вообще ты кто таков?»
«Я, — говорит — Наследник африканский!»
«А я, — говорю — Технолог Петухов!
Вот я, — говорю, — И делаю ракеты
Перекрываю Енисей,
А также в области балета
Я впереди, — говорю, — планеты всей,
Я впереди планеты всей!»
«Проникся, — говорит он, — лучшим чувством,
Открой, — говорит, — весь главный ваш секрет!»
«Пожалуйста, — говорю, — советское искусство
В наш век, — говорю, — сильнее всех ракет.
Но все ж, — говорю, — мы делаем ракеты
И перекрыли Енисей,
А также в области балета
Мы впереди, — говорю, — планеты всей,
Мы впереди планеты всей!»