Много позже, когда луна растеклась серебристыми лужицами по мерзлой земле, а Тема уложили у костра вместе с другими, Райф внезапно замер на полушаге.
- А ведь Мейса-то мы так и не нашли.
2
ДНИ, ЧТО ТЕМНЕЕ НОЧЕЙ
Аш Марка пробудилась. Сев на постели, она собрала вокруг себя тяжелые шелковые простыни и закуталась в них. Ей снова приснился лед.
Глубоко дыша, чтобы успокоиться, она обвела глазами комнату. Из двух янтарных ламп на каминной полке горела только одна. Это хорошо. Значит, Ката не заходила их поправить. И комочек серебристых волос Аш, которые она стряхнула с гребенки, прежде чем лечь, все еще лежит на полу у двери. В комнату никто не входил.
На душе у Аш стало чуточку легче. Пальцы ног торчали под одеялом. Ей показалось, что они очень далеко от нее, и она пошевелила ими, просто чтобы убедиться, что они никуда не делись. И улыбнулась. Смешные они, пальцы на ногах.
Улыбка не совсем удалась ей. Как только губы шевельнулись, сновидение вернулось к ней во всей своей осязаемости. Смятые простыни промокли от пота, и от них шел дрожжевой запах страха. Еще один дурной сон, еще одна скверная ночь - уже второй раз за неполную неделю.
Аш непроизвольно поднесла руку ко рту, точно стараясь удержать что-то внутри. В комнате было тепло - угли тлели в жаровне, прикрытой промасленным фетром, и по трубам благодаря стараниям истопников тремя этажами ниже исправно бежала горячая вода, но руки у Аш - как лед. Помимо ее воли и несмотря на все усилия, картины сна не желали уходить. Черные ледяные стены обступали ее. Обгоревшая рука тянулась к ней, и из трещин между пальцами сочилась кровь. Темные глаза смотрели на нее в ожидании...
Аш вздрогнула и изо всех сил стукнула рукой по перине, прогоняя сон. Не станет она думать об этом. Незачем ей знать, чего ждут от нее эти холодные глаза.
Тук-тук-тук - послышалось от двери из каменного дерева.
Что-то в груди у Аш - то, что соединяет легкие с сердцем, - оцепенело. Она запыхалась, молотя кулаком по перине, но больше не могла ни дохнуть, ни моргнуть. Будь тиха, как оседающая пыль, сказала она себе, не сводя глаз с двери.
На твердом, как ноготь, безупречно сером дереве чернели три отверстия. Полгода назад Аш дала своей служанке Кате четыре серебряных полукроны, чтобы та купила ей на рынке у Нищенских ворот засов для двери. Ката исполнила поручение и вернулась с железным болтом, которым впору было запирать крепость. Аш сама приделала засов, придавив себе ноготь и поломав две серебряные щетки. Штыри держали крепко, и целую неделю Аш спала хорошо, как никогда.
До тех пор, пока...
Тук-тук-тук.
Аш смотрела на черные дырки, не отвечая на стук.
- Асария. - Пауза. - Названая дочка, не надо играть со мной.
Аш легким движением скользнула под одеяло. Одна рука перевернула мокрую от пота подушку, другая пригладила волосы. Как только она закрыла глаза, дверь со скрипом отворилась.
Пентеро Исс вошел со своей лампой, керосиновой, - резкий голубой свет был сильнее тусклого огонька лампы Аш. Стоя на пороге, он смотрел на кровать, и Аш даже с закрытыми глазами знала, что будет дальше.
Заставив ее подождать, он заговорил:
- Названая дочка, ты думаешь, я не знаю, когда ты меня обманываешь?
Аш продолжала держать глаза закрытыми, но не плотно - он уже как-то поймал ее на этом. Она не ответила ему, стараясь дышать тихо и ровно.
- Асария!
Едва удержавшись, чтобы не дрогнуть, и делая вид, будто только что проснулась, Аш открыла глаза и потерла их.
- Ах, это вы.
Не обращая внимания на ее представление, Пентеро Исс поставил лампу на молитвенную полочку розового дерева, рядом с жертвенными чашами, полными сушеных фруктов и мирры, сложил вместе длиннопалые руки и покачал головой.
- Подушки, названая дочка. - Указательный палец его левой руки изогнулся, направленный в изножье кровати. - Когда человек крепко спит, он не брыкается так, что на подушках остаются отпечатки его ног.
Аш мысленно прокляла все подушки в Крепости Масок, а заодно и Кату, загромождавшую ее постель этими никому не нужными горами пуха.
Пентеро Исс подошел поближе. Тонкие золотые цепочки, вотканные в тяжелый шелк его кафтана, позванивали на ходу. Он не обладал сильными мускулами, но в нем чувствовалась какая-то тяжесть, словно кости у него были каменные. Лицо формой и гладкостью напоминало ободранного зайца. Протянув к Аш длинную, ухоженную, совершенно безволосую руку, он спросил:
- Видишь, как я люблю тебя, названая дочка? - Рука, оставшаяся без ответа, описала в воздухе круг. - Посмотри, сколько у тебя платьев, серебряных щеток, душистых масел...
- Вы - мой отец и любите меня больше, чем родной, - сказала Аш, повторяя собственные слова Исса. Она уже счет потеряла тому, сколько раз он говорил ей это за шестнадцать лет.
Пентеро Исс, правитель города Вениса, командующий городской гвардией, хранитель Крепости Масок, обиженно покачал головой:
- Ты смеешься надо мной, названая дочка?
Чувствуя вину, Аш взяла его руку своей. Она обязана любить и уважать этого человека, ее приемного отца и повелителя.
Шестнадцать лет назад, еще до того, как стать правителем, Пентеро Исс нашел ее за Тупиковыми воротами - новорожденную, оставленную кем-то в десяти шагах от городских ворот. Все находки такого рода считались собственностью протектора, а Исс в ту пору был верховным протектором, отвечающим за оборону и безопасность города. Он обходил дозором Четверо Ворот во главе братьев с красными мечами и командовал солдатами на стенах.
С тех пор, как Томас Map выковал первый Багряный Меч из стали, закаленной в крови людей, предавших его на Слоистом Холме, верховным протекторам жалованья больше не платили. Веками они жили только на доходы от наследственных или пожалованных им земель. Теперь земель для раздачи уже не оставалось, в гвардию вступало все больше низкорожденных, и доходы верховного протектора поступали из менее благородных источников. Контрабанда; мечи недозволенной длины или кривизны; стрелы с зазубренными наконечниками; сера, смола и селитра, идущие на изготовление пороха для осадных снарядов; незаконно производимые спиртные напитки, яды, снотворные и обезболивающие средства; имущество, приобретенное мошенническим путем; имущество, отнятое у преступников, а также все бесхозные товары в пределах города, будь то корзины с гнилой капустой, сбежавший от хозяина поросенок или найденный на снегу подкидыш, - всем этим верховный протектор мог распоряжаться по своему усмотрению.