Аделина пришла в сильное волнение.
— Странно, очень странно, — проговорила она. — Скажите, Гольдони, что вы сделали, когда проснулись?
— Я последовал велению Мадонны. Сначала я подумал, что видел сон, но тем не менее оделся и отправился в собор, так как хотел удостовериться, хотя и не рассчитывал найти серебряный ларец.
— Но вы нашли его? — дрожащим голосом спросила Аделина. — Да?
Итальянец взял с лотка маленький серебряный ларчик старинной работы.
При виде ларчика Аделина зашаталась и опустилась на диван. Потребовалось довольно много времени, прежде чем она успокоилась.
— Скажите, Гольдони, — почти шепотом спросила она, — вы нашли ларчик именно в том месте, на которое указывала Мадонна?
— В том самом. Едва я немного приотворил дверь в сакристию, как увидал на полу что-то блестящее. Я поднял этот предмет, сдул с него пыль и в изумлении увидел серебряный ларец. Будьте любезны, синьора, рассмотрите его внимательно. Вы, вероятно, помните, что несколько лет назад из собора св. Петра в Риме были похищены разные драгоценности, находившиеся вблизи главного алтаря. В то время по всей Италии были опубликованы описания похищенных вещей, но они так и пропали, точно их бросили в море. Я отлично помню, что среди них находился ларчик, подобный тому, какой я теперь держу в руках. Осмотрите крышку: это дивная работа старинных итальянских мастеров. Сам Бенвенуто Челлини не мог бы сделать ничего лучшего.
— Вы правы, — согласилась Аделина, взяла дрожащей рукой ларчик и в сильном волнении начала его рассматривать. — Но не объясните ли вы, каким образом эта вещь могла попасть в Прагу?
— Объяснить нетрудно, синьора. Воры, вероятно, бежали из Италии, опасаясь продать там похищенные вещи. Быть может, у них заговорила совесть, и они, находясь случайно в Праге, вернули ларчик в собор, чтобы тем хоть отчасти загладить свою вину. Прошли года, святыня покрылась пылью, никто не обращал на нее внимания. Словом, так или иначе, ларчик теперь найден и по праву и справедливости принадлежит вам, синьора, так как сама Мадонна предназначила его вам.
— Да, я принимаю его! — воскликнула Аделина, прижимая ларчик к груди. — Теперь у меня есть доказательство, что к вам во сне действительно явилась Мадонна. Но тем не менее я не понимаю, какое отношение имеет этот ларчик к судьбе Праги?
— Об этом я тоже не могу сказать, синьора, — ответил итальянец, — но мне думается, вы узнаете это из содержимого его.
Аделина поставила ларчик на маленький золоченый столик.
— Я последую вашему совету, — сказала она, — но сделаю это, когда буду одна. Если Мадонна действительно прислала мне весть, то я должна ознакомиться с этим наедине, без свидетелей. Поэтому позвольте теперь поблагодарить вас, мой друг. Правда, я не имею возможности возместить вам стоимость ларчика, но дам вам возможность по окончании этой ужасной войны как можно скорее вернуться на родину. Там вы приобретете маленькую усадьбу, а также и лодку, так как настоящий сицилианец не может жить без моря, как хороший всадник без коня.
— Да благословит вас Господь, синьора. Вы правы. Наш брат чувствует себя хорошо, только когда сидит в своей лодке. Мы знакомы с непостоянством моря и чувствуем себя на волнах, как у себя дома.
Аделина подала торговцу туго набитый кошелек.
— Берите, друг мой. Тут золотые монеты, которые в Италии имеют такую же ценность, как и повсюду. Не смущайтесь тем, что на монетах имеется изображение еретика, нашего врага, прусского короля. Он когда-нибудь ответит за все, что натворил, но золото его имеет полную цену.
Сицилианец, нисколько не смущаясь, положил кошелек в кожаную сумку, которую носил на поясе, затем поднял свой узел и торопливо стал собираться.
— Прощайте, синьора, — сказал он, — да благословит вас Мадонна и да просветит Она вас на благо Праги, которую вы охраняете.
Он низко поклонился, прикоснулся губами к краю одежды Аделины и быстро вышел.
Аделина и не подозревала, что беседовала с человеком, с которым ей уже однажды пришлось встретиться в ущельях гор Таунуса, когда он отнял у нее важное письмо, похищенное ею у прусского короля. Оставшись одна, она прежде всего заперла на ключ дверь, затем зажгла лампу на камине, так как во время ее беседы с переодетым Лейхтвейсом наступила ночь. Покончив с этим, Аделина опустилась на колени и помолилась. Только тогда она подошла к маленькому столику и, взяв ларчик в руки, благоговейно начала рассматривать его, как-то робко к нему прикасаясь.
Вдруг крышка открылась. Аделина слегка вскрикнула и подошла с ларчиком поближе к лампе. К крайнему изумлению, она увидела, что в ларчике лежит сложенная бумага, запечатанная красной печатью. Аделина внимательно рассмотрела эту печать и, к удивлению своему, увидела, что на сургуче имеется печать города Праги. Она сразу сообразила, что бумага только недавно была положена в старинный ларчик. Адреса на конверте не было, так что нельзя было догадаться, кому предназначалось это письмо.
Аделина, подумав немного, вскрыла конверт и, развернув бумагу, с напряженным вниманием начала читать; она впилась глазами в бумагу, как бы желая лучше воспринять каждое слово, каждую букву. Но, прочтя первые две строчки, она глухо вскрикнула. Руки ее задрожали, и она едва не уронила бумагу, побледнев как полотно.
— Боже праведный! — простонала она. — Неужели это правда? Батьяни — изменник. Негодяй! Подлец! Клятвопреступник! Да, это его почерк, он сам писал это письмо. В этом нет сомнения.
Аделина задыхалась от волнения. Снова начала она читать, стараясь превозмочь свое волнение, чтобы яснее понять содержание документа. Наконец она испустила дикое проклятие и скомкала бумагу. Глаза ее засверкали зловещим блеском.
— Ты сам произнес себе приговор, граф Сандор Батьяни! — проскрежетала она. — Гнусный предатель! Подлый изменник! Вот каким образом ты печешься о благе доверившегося тебе города. Вот каким образом ты исполняешь обязанности, возложенные на тебя самим Богом. За миллион прусских талеров ты готов предать нас, отдав в руки врага. За деньги ты продаешь жизнь и имущество десятков тысяч людей, охранять которые ты призван. Ты сам погубил себя, граф Батьяни, и тебе не миновать позорной смерти. Кто бы ни прислал мне эту весть — Мадонна или простой смертный, — ошибки тут нет, всякое недоразумение исключается. Слишком ясен почерк Батьяни, слишком отчетлива печать коменданта крепости. Но я, помимо этого, сумею удостовериться, на самом ли деле человек способен дойти до такой неимоверной подлости. Вот почему он настаивал, чтобы я вышла за него замуж сегодня же. Он намеревался не только получить за предательство деньги, но и обеспечить за собой живую добычу. Слава Богу, мне удалось избежать этого. А теперь я исполню свой долг. Я постараюсь поймать его на месте преступления и, если удостоверюсь, что он предатель, то придумаю такую казнь, ужаснее которой еще не бывало. Такое ужасное преступление заслуживает соответствующего наказания.
Вдруг Аделина разразилась судорожными рыданиями. Она подбежала к окну, отдернула занавес и взглянула на город.
— Ты спокоен, великий, золотой город! — сквозь слезы воскликнула она. — Жители твои голодают, отказывают себе в последнем. Они осаждены лютым врагом, но терпеливо переносят все невзгоды, желая остаться верными государыне и тем обеспечить победу за нами. Граждане, вы служите великому делу и страдаете за него, а среди вас находится злейший враг, предатель, жадно ожидающий часа, чтобы погубить вас. Но будьте покойны, добрые люди, я не дремлю. Вас охраняет женщина, у которой хватит сил довести борьбу до конца и уличить изменника. Я сегодня же раздавлю эту змею, которую взлелеяла на собственной груди. Мерзавец Батьяни, твой смертный час не за горами.