Двое из команды быстро отошли к поручням, а остальные поспешно удалились, вернувшись с удвоенным рвением к своим обычным обязанностям.
— Господин, у меня и в мыслях не было ничего дурного! — взмолился несчастный матрос, не имея возможности двинуться, не напоровшись на лезвие. Он лихорадочно облизнул внезапно пересохшие губы. — Я… я даже не взгляну больше на госпожу, если ты смилостивишься и отпустишь меня!
— Тогда убирайся! — сказал Тараджин, вкладывая меч в ножны и дав пинка несчастному. — Если кому-то еще хочется испробовать остроту моего меча, пусть выйдет сейчас! Хотите жить, никчемные, — оставьте мою госпожу в покое.
Капитан Сейфуллах осуждающе покачал головой:
— Пусть это послужит для всех вас уроком. Госпожа Эриния — моя высокочтимая пассажирка, и для вас будет лучше не беспокоить ее и даже не смотреть в ее сторону. Если вы нарушите мой запрет, я лично вырву у вас глаза и скормлю их крокодилам или, может быть, просто позволю доброму Тараджину отрубить вам головы.
Палуба как по волшебству мгновенно очистилась, и все занялись своими делами.
— Покажи мне место, предназначенное для моей госпожи, чтобы я мог посмотреть, как она устроится, — сказал стражник, горящим взглядом обшаривая палубу, чтобы убедиться, что его приказ понят.
Эриния благодарила богов, что Тараджин сопровождает ее в этом путешествии к новой жизни. Хотя ей было жаль молодого матроса, наказанного и опозоренного перед всей командой, ей стало легче, когда мужчины перестали на нее пялиться.
Капитан сделал ей знак следовать за собой и повел их по палубе.
— «Белый коршун» не пассажирское судно, и я не могу предоставить достойных тебя удобств, госпожа Эриния. Как видишь, я отгородил занавесками пространство вот здесь, возле переборки, так ты можешь хоть слегка уединиться. Гепард и твоя кошка вон там, всего в двух шагах о тебя, — как мне и было приказано. Твой сокол тоже здесь. — Он указал на маленькую клетку. — А твои сундуки сложены под палубой.
— Ты очень любезен, капитан Сейфуллах. Все выполнено так, как распорядился мой отец. Если бы он сам мог увидеть это, он бы остался доволен.
Капитан выглядел польщенным.
— Скажи мне, если тебе что-нибудь понадобится. Мы сейчас же отправляемся в путь.
Когда капитан ушел, Эриния нагнулась к клетке Нюкты и осмотрела задвижку, сделанную из крепкого металла, заметив вслух:
— Это должно отучить тебя от попыток улизнуть.
Девушка также проверила запор на клетке гепарда и удовлетворенно кивнула, уверившись, что он не подведет. Она просунула руку в клетку Нюкты и погладила шелковистый мех, но кошка только сердито шевельнула хвостом, угрюмо положив голову на лапы.
Глубоко вздохнув, Эриния подошла к борту и, взявшись за поручни, стала смотреть, как пристань постепенно исчезает вдали — лодка, поймав ветер, направилась к середине Нила. Хотя стояло утро, жара была едва выносима. С интересом наблюдала Эриния, как мимо проплывает флотилия барж, груженных бесценным алебастром из карьеров Хатнула. Если бы не печальные обстоятельства, девушка смотрела бы на свое путешествие как на приключение. Сейчас же будущее было полно неопределенности.
— Уйди с этой жары, — увещевала ее Абдаль. — Видишь, я приготовила тебе мягкую постель, можешь отдохнуть.
— Я просто задумалась, Абдаль, — с болью ответила Эриния. — Я не могу себе представить, куда занесет меня судьба. — Внезапный порыв прохладного ветра пошевелил ее вуаль, и она горестно опустила голову. — У меня не осталось надежды.
Абдаль только покачала головой. У нее не было слов, чтобы утешить свою госпожу.
Обратив лицо к небу, Эриния почувствовала, что жар солнца высушил ее слезы. Взгляд ее скользнул вниз, к мутным водам Нила, и она попыталась освободиться от печали, которая одолевала ее.
— Я всегда презирала Баррака за то, что он низкий человек, но теперь я ненавижу его, потому что он вынудил меня покинуть отца и родной дом.
— Не вспоминай об этом человеке. Под присмотром Урии ты будешь в безопасности, и тебе никогда больше не придется беспокоиться из-за Баррака.
Эриния почувствовала, как лодка дернулась и быстро заскользила вперед — поднятые паруса наконец наполнились ветром.
— Сейчас Баррак скорее всего уже прибыл в поместье и, если он остался верен себе, принялся осматривать владения. — Она беспомощно всплеснула руками. — Раз я ничего не могу сделать, чтобы остановить его, мне приходится оставить дом моего отца в его полное распоряжение.