— Да… наверное, ты прав, — произнесла Джейн без уверенности в голосе.
Они проходили мимо киоска с едой, и на этот раз Майк все же взял колу, чтобы избавиться от привкуса во рту.
— И все-таки мне не нравится, что этот тип лазил в твой блокнот, — заметил он, выбрасывая бумажный стакан. — Ну ладно, имени там нет, а что-то, позволяющее тебя вычислить? Адрес, телефон?
— Моего нет, а твой есть, — улыбнулась Джейн. — Так что теперь тебя будет преследовать звонками немой клоун.
— Не смешно, — сказал теперь уже Майк. — Мне это, между прочим, действительно не нравится. Посмотри, он случайно не вырвал себе на память какую-нибудь страничку?
— Да что за глупости? Зачем бы ему это понадобилось?
— Не знаю. Но этот странный тип мне не нравится. Он и мне, между прочим, какие-то знаки подавал, прежде чем я пошел за тобой… Серьезно, проверь свой блокнот.
— Ну, если ты настаиваешь… — она вытащила блокнотик из джинсов и принялась быстро перелистывать. В какой-то момент ее рука дрогнула, и выражение лица изменилось.
— Что там? — тут же требовательно спросил Майк. — Он все-таки что-то вырвал? Или, может, написал?
— Нет, просто… вот, — Джейн двумя пальцами вытянула лежавший между страницами серый прямоугольник. «ПЕЩЕРА УЖАСОВ. Вы будете КРИЧАТЬ…»
— Это что же — он бесплатно сунул тебе билет стоимостью в десять баксов? — Майк нахмурился еще больше.
— Ну, может, рекламная акция… — неуверенно произнесла девушка, и вдруг перебила себя: — Да нет же, мы с тобой два идиота. Это мой собственный билет — видишь, корешок надорван!
— И как он оказался в блокноте, который ты потеряла еще до того, как мы купили билеты?
— Да просто лежал в кармане и забился между страницами, когда я сунула туда блокнот.
— Угу. Логично. Только я ясно помню, что оба наших билета были у меня. И когда тот тип их надорвал, я сунул их… — Майк запустил руку в карман собственных штанов — левый, правый, затем проверил оба задних, которыми обычно не пользовался. Билетов нигде не было.
— Черт… — он проверил карманы еще раз. — Должно быть, где-то выронил. Но я помню, что не отдавал тебе твой.
— Но ты ведь не помнишь, куда его положил?
— А ты? Ты помнишь, как брала его у меня?
— Нет… — признала девушка. — Должно быть, мы оба делали это машинально.
— Ну-ка дай его сюда, — юноша буквально выдернул серую бумажку из руки Джейн. — Думаю, это не твой билет.
— А чей же?
— Не знаю, — Майк перевернул бумажку. — Вот это что, по-твоему?
На обратной стороне билета ближе к надорванному краю обнаружилось небольшое красно-бурое пятно. Уже засохшее.
— А по-твоему? Хочешь сказать, что это… кровь? Настоящая?
— Не знаю, — повторил Майк. — Может быть, клоунский грим.
— Он же не держал этот билет в руках.
— Это ты так решила. У тебя же в кармане нет ничего пачкающего?
— Может, его таким уже продали, — предположила Джейн. — Может, палец был испачкан у кассира… или у усатого. Возможно, что и кровью. Могли же они порезаться?
— Могли… — юноша задумчиво перевернул бумажку.
«При повторном посещении скидка. Приводите друзей!»
Он решительным шагом вернулся к урне, в которую уже отправил бумажный стакан, и выкинул билет туда.
— Ты чего делаешь? — возмутилась Джейн.
— А зачем тебе чужой… хорошо, пусть твой использованный билет? Ты же не собираешься лезть в эту чертову пещеру снова? Хотя бы и со скидкой…
— По-моему, — медленно произнесла девушка, глядя куда-то мимо собеседника, — мы там не все видели.
По справедливости этого Майк отрицать не мог: он помнил, как закрывал глаза, хотя и стыдился в этом признаться. Он уже собирался насмешливо осведомиться «ты что, зажмуривалась?» — но тут же вспомнил, как его вывернуло наизнанку на глазах у Джейн, и решил не нарываться. Но та, похоже, имела в виду что-то другое.
— Криков и стонов было больше, чем… тех, мимо кого мы проехали. Некоторые доносились словно бы издалека или из-за преграды…
— Запись. Да и какое еще «издалека»? Ты же видела павильон снаружи. Не такой уж он и большой.
— Может быть. Но там были стре́лки.
— Какие еще стрелки?
— Рельсовые. Ты не заметил?
— Я и рельсов-то почти не видел в этой темноте…
— А я видела. Вагончики можно пускать по разным маршрутам. Наверняка они так и делают. Может быть, детям показывают какой-то менее жуткий вариант. Во всяком случае, детям с родителями…
— По реакции той женщины, которая каталась перед нами, я бы так не сказал.
— Мне кажется, если бы она увидела то, что видели мы, ее реакция была бы еще сильнее. И она бы уж точно отправилась жаловаться, несмотря на подписанную бумагу. А потом… ты помнишь, как он намекнул мальчику? Мол, приходи еще, только не с мамой, а с другом… тогда увидишь кое-что по-настоящему стоящее…
— Ничего подобного он не говорил. Только сказал про скидку, и все. Ну это и так написано на билете.
— Вот именно. Если и так написано, зачем подчеркивать это отдельно?
— Закон рекламы. Лишнее повторение не повредит.
— Нам почему-то не повторили.
— Потому что мы это уже слышали, — не слишком последовательно ответил Майк, чувствуя все большее желание прекратить этот дурацкий разговор.
— И потом, странное у них представление о рекламе. Павильон запрятан так, что его и специально не всякий найдет. Его даже нет на схеме парка.
— Ты, небось, просто не заметила.
— Посмотри ты, если такой умный! — сразу завелась Джейн, разворачиваясь обратно. Они были уже возле выхода из парка, и возвращаться к столбу со схемой Майку не хотелось.
— Ладно, ладно, допустим, нету. Все это тоже часть имиджа. Таинственная пещера ужасов… — Майк, впрочем, сам понял, что звучит неубедительно, и выдвинул другую версию: — А может, у них уже были неприятности с бдительными мамашами. И они действительно стараются лишний раз не светиться, больше полагаясь на завлечение клиентов по цепочке.
— Много ли так завлечешь? И сколько, по-твоему, стоят такие потрясающе реалистичные манекены? Если это и впрямь манекены…
— Не знаю. Это не наши проблемы, — они, наконец, вышли за ворота, и Майку почудилось, что воздух стал свежее, хотя, конечно, это была полная чушь. — Слушай, хватит уже с меня этой идиотской пещеры. Не хочу о ней больше ни говорить, ни думать. Не будем портить оставшуюся часть вечера.
Джейн вроде бы подчинилась и больше не возвращалась к теме, но на протяжении вечера Майк не раз замечал, что мысли девушки блуждают где-то далеко. У него у самого проклятая «пещера» оставила мерзкое послевкусие, избавиться от которого было намного сложнее, чем от рвотного привкуса во рту. Он злился и на себя, и на Джейн, затащившую его на этот чертов аттракцион, а теперь еще и впадающую в задумчивость как раз тогда, когда необходимо беззаботно развеяться. В итоге он отвез ее домой даже раньше десяти часов, требуемых ее строгой матерью.
Они сидели в машине перед домом Джейн. Девушка не спешила прощаться, но и ничего не говорила. Пауза затягивалась.
— Слушай, — сказал вдруг Майк, — ты ведь, между прочим, так и не ответила на мой вопрос.
— Какой?
— Ты же не собираешься возвращаться в эту чертову «пещеру»?
— Почему ты так решил? — встрепенулась Джейн. — В смысле, что я туда собираюсь?
— Сама сказала — мы, мол, не все еще там видели. Хотя по-моему, видели больше, чем достаточно. И еще ты возмущалась, когда я выбросил твой билет.
— Ну а если бы я и впрямь хотела рассмотреть там все получше, что с того? В первый раз все это было неожиданно… а теперь, зная, к чему присматриваться, где там должны быть швы или зеркала, как ты говоришь…
— Не вздумай!
— Почему? Ты же сам сказал — не может быть, чтобы там что-то было по-настоящему?
— Нет, конечно.
— Ну так и почему нет?
— А почему да? Зачем тебе это?