— Не знаю, отстань! — Макс сбросил его руку и быстрее зашагал к домикам, виднеющимся на берегу. — Дома разберусь!
Через три часа, сидя в удобном кресле — качалке на шикарном балкончике небольшой гостиницы на песчаном берегу, Максим тщательно изучал сосуд из пещеры. Ничего особенного в нем не было, но он просто манил к себе после того, как его выпускали из рук.
— Странно! — Макс уже в который раз рассматривал находку под лупой, пытаясь найти хоть какое — то подобие надписи или рисунка. — Видно же, что сосудик очень — очень древний, но довольно крепкий еще. Да и непонятно, чем он тебе — то так приглянулся? — молодой исследователь обернулся в сторону Александра, развалившегося в комнате на кровати и пускающего дым колечками в потолок.
— Говорю же: тебе приятное хотел сделать. Знал ведь, что тебе понравится! — Саша повернулся лицом к брату. — А, вот, скажи мне, как ты определяешь: старый он или нет? Хотя — не надо! Сейчас начнется: вот эта выемка характерна для такого — то века, а эта форма для такого — то! — вернувшись в исходное положение, молодой человек неожиданно предложил: — А давай его разобьем?
— Зачем?! — у Максима глаза полезли на лоб.
— Не знаю, но мне все время слышится этот дурацкий колокол, который был в пещере, когда я смотрю на это чудо гончарного производства.
— Даже не думай, впечатлительный наш! — огрызнулся Макс, продолжая рассматривать сосуд.
— А, может, перекусим? — сменил тему Сашка.
— Давай! — согласился молодой исследователь. Поставив сосуд на пол возле кресла, Максим поднялся: — Пойду, принесу нам пиццы, заодно и разомнусь чуток. — Он пересек комнату и вышел, закрыв за собой дверь.
— Чего ж тебе от нас надо? — Сашка сразу подскочил на кровати и рванул на балкон. Наклонившись над злополучным сосудом, он продолжил разговор с самим собой: — Может, прав Макс, может, мне все это кажется? — Выпрямившись в полный рост, он вдохнул полной грудью: — А, хорошо то как! — окинув критическим взглядом найденное гончарное изделие, Александр усмехнулся: — А мы сейчас кое — что проверим! — и со всего размаху опустил рядом стоящее кресло на сосуд. Тот треснул с тихим звуком, напоминающим звук от порванной струны. Среди осколков блеснул клочок хорошо выделанной кожи. Саша отложил черепки в сторону и поднял кожаный кусочек. В него был завернут обычный лист из карманного блокнота, сложенный вчетверо. — Туристы! — фыркнул Сашка.
— Пицца прибыла! — звонко крикнул Макс и замер на пороге, заметив аккуратную кучку глиняных осколков на балконе: — Что это такое? Зачем ты это сделал?! — он бросил пакет с продуктами в сторону и выбежал на балкон.
— Спокойно! — Саша протянул ему кусок кожи и сложенный блокнотный лист. — Смотри, что я нашел! — Он быстро развернул бумагу, мысленно прося Бога, чтоб на нем что — то было, иначе скандала не миновать.
— Опаньки! — выдал Макс, мгновенно забыв обиду. Бумажный лист был исписан каким — то набором букв.
— Это что, можно прочесть?! — удивление Саши было написано у него на лице.
— А ты думал! — хмыкнул молодой исследователь. Схватив бумажку, он вновь уселся на балкончике и погрузился в раздумья.
— Поели! — буркнул с грустью Сашка и удалился в комнату. Плюхнувшись на кровать, неожиданно даже для себя, молодой человек погрузился в глубокий сон.
Проснулся Александр, когда уже молодая луна осторожно заглядывала в окошко. С улицы веяло прохладой. Все вокруг было наполнено пением цикад. Максим спал прямо в кресле на балкончике. Перед ним валялся целый ворох исписанных листков. Сашка вышел на террасу. Прикрыв брата одеялом, он стал любоваться ночным пейзажем.
Вдоль морского берега медленно брела девушка. Она смотрела только себе под ноги и ни разу — по сторонам. Саша видел ее уже четвертый вечер своего пребывания на море. Внимательно наблюдая за каждым движением незнакомки, молодой человек напрягся. Неожиданно в голову пришла шальная мысль, что не мешало бы познакомиться, а потом и вовсе появилась сумасбродная идея, что девушка, пещера и сосуд как — то связаны.
— Макс, вставай! — он легонько толкнул брата. — Да, вставай же!
— Что случилось? Который час? — Максим сонно зевнул и потянулся к своим записям.
— Подожди! — остановил его Сашка. — Потом доделаешь! Смотри! — он кивком указал на девушку, одиноко бредущую вдоль морского берега в ночи.
— Ну и что? — уточнил Максим, просыпаясь.
— Она здесь ошивается каждую ночь, побродит по берегу, а потом лезет в воду и часа по три бултыхается.