— Ну здесь всё понятно, — проговорил Кожухов, — а где можно посмотреть вещи Вашего будущего супруга?
— Вот здесь можно. Чистые вещи я сюда складываю, — и сказав это, Старостина зашла обратно в зал и открыла стоявший там коричневый, лакированный шифоньер. — Вот тут я складываю майки, носки, трусы. А вот здесь я храню рубашки и свитера, — и женщина распахнула двойные дверцы шкафа.
Алексею вспомнились вещи, которые обнаружили при обыске в доме у её прежнего мужа, в каком беспорядке они валялись.
— А грязные вещи Вы где храните?
— Так это на кухне, в бачке лежат. У нас в ванной сейчас ремонт идёт, вот я их и собираю пока на кухне.
— Маринка, подожди! Командир, на хрена тебе в моём грязном белье копаться? — вмешался Усов, сидевший до этого с отрешённым лицом на диване.
— Вы гражданин Усов, посидите пока. Мы уже объяснили всё Вам.
— Да просто я не пойму, при чём здесь моё бельё то грязное?
— Марина Сергеевна, пройдёмте на кухню, покажете нам бак с бельём, — не обращая внимания на вопрос Усова, произнёс Кожухов.
Когда женщина покинула зал в сопровождении двух милиционеров, то Усов, глянув на сидевших по бокам от него Алексея и Богданова, произнёс:
— Что-то мутите Вы? Никак понять только не могу.
— А тебе и не надо ничего понимать, сиди и помалкивай, — ответил ему Михаил.
Через несколько минут, с кухни раздался голос Соколова:
— Семёныч, посмотри, что я тут нашёл.
— Оба! Вот это уже результат — радостно сказал Кожухов. — Так, Усов, пройдите сюда.
Зайдя вместе с Усовым на кухню, Алексей увидел, что все трое стоят около металлического бака, и Соколов достаёт оттуда синюю рубаху. Присмотревшись к ней, Алексей увидел, что она измазана в крови.
— Да тут ещё и штаны есть, — и Соколов достал ещё и зеленоватые брюки, на которых также были видны пятна крови.
— Ну и как ты это нам сможешь объяснить? — спросил Кожухов, внимательно смотря на реакцию Усова.
— А что тут объяснять то? — Усов пожал плечами, — я же говорю, ремонт в ванной делаю, плитку на пол клал, а у меня ещё с детства беда такая есть. Как долго постою с опущенной головой, так кровь носом идти начинает. Врачи говорят сосуды слабые.
— То есть, ты хочешь сказать, что это твоя кровь.
— Нет, Папы Римского, — попробовал пошутить Усов, но увидев, что ни кто из присутствующих не улыбнулся, добавил уже серьёзно, — конечно моя.
— Алексей, иди по соседям, приведи двух понятых. Только долго там у них не рассиживай, — сказал Кожухов.
Понятых Алексей нашёл быстро. Пришла семейная пара лет пятидесяти из квартиры напротив. В их присутствии Соколов начал заполнять протокол. Осмотрели все оставшиеся вещи в баке, но ничего интересного там обнаружено больше не было. После этого осмотр переместился в ванную комнату. Где уже в присутствии понятых, Соколовым был обнаружен измазанный в крови нож.
— Ну что, на нож тоже с носа натекло? — с сарказмом спросил Кожухов.
— Так я же говорил, что кровь сильно шла, вот и ножик измазал.
— Ладно, это мы уже теперь в отделе будем выяснять, откуда она текла. Собирайся, — проговорил довольный Кожухов.
— Что же ты наделал? — глядя на Усова запричитала Старостина, и у неё на глазах показались слёзы.
— Заткнись, дура! — ответил ей Усов. — Что-то я не пойму Вас, гражданин начальник, — обратился Усов теперь уже к Кожухову, — то про какуюто аварию рассказываете, а сейчас вон ножику в крови обрадовались, что-то Вы темните?
— Старостина Евгения Викторовича ты когда последний раз видел? — ответил вопросом на вопрос Кожухов.
— В смысле когда? — растерялся Усов, — с неделю где-то назад. Так Вы из-за того, что я ему тогда морду набил, что ли? Так ему и надо было, нечего всё здесь вокруг дома околачиваться.
— А что он здесь делал?
— Да Маринку вон, всё караулил, хотел что бы она обратно к нему вернулась. Только его время прошло, моя она теперь. Так ведь, а?
Старостина не ответила, лицо её сильно раскраснелось, и весь её вид говорил о том, что она сейчас пытается понять какое дальнейшее развитие возможно в сложившейся ситуации.
— Ладно, всё поехали в отдел. Там продолжим, — не выдержал Кожухов затянувшейся паузы.
По приезду в отдел Усова со Старостиной развели по разным кабинетам, и было принято решение, что допрашивать их будут сразу ночью, по очереди.
— Ну что, Андрей, я тебе обещал, что мы ещё с тобой побеседуем в отделе милиции, — сказал довольный Кожухов, усаживаясь напротив Усова. — Ну а теперь давай по серьёзному поговорим. Ты зачем Старостину яйца отрезал?