Синдэ не мог поверить, что, попав в эту северную приграничную крепость, в оплот сунской армии, он по-прежнему находится на земле Поднебесной. Здесь проживало очень мало ханьцев, их численно превосходили представители других народов, основавшие поселения у городских стен. По пути в гарнизон Синдэ проехал мимо семи таких укрепленных поселений, находившихся под властью сунского военачальника. Да и среди солдат было так много чужеземцев, что ему казалось, будто он находится в другой стране.
Последние полгода Синдэ изучал языки. Он познакомился с молодыми ханьцами, знавшими тюркские и тангутские наречия, и, путешествуя с ними, имел возможность упражняться, так что к концу пути уже вполне сносно объяснялся по-уйгурски, на языке тангутов и туфаней. Но ему так и не удалось еще раз увидеть тангутскую письменность. Те представители дансян, что проживали на земле Поднебесной, не могли считаться истинными тангутами. Да, в их жилах текла тангутская кровь, но, кроме происхождения, ничто не связывало их с людьми, которые недавно создали новое государство и чье могущество быстро возрастало. Тангуты, жившие за пределами своей страны, были всего лишь неграмотными крестьянами, изгоями из среды настоящих подданных Западного Ся. Так что тангутами их назвать уже было нельзя, да и ханьцами они так и не стали.
Синдэ снял каморку в храме в северо-восточной части города и поступил на службу в управу – составлял доклады о получении ежегодной дани и обязательной военной службе. Весной он собирался отправиться в Улян.
Снег шел четыре дня в первом месяце, шесть дней во втором и три дня в третьем. Несмотря на зиму, в гарнизон по-прежнему то и дело прибывали одни полки, а другие покидали его. Синцин – столица Западного Ся – находился примерно в пятнадцати ли отсюда. Это был тот самый «Ургай», «Драгоценный город», о котором толковала тангутская женщина с базара в Бяньляне. В течение нескольких лет войска Западного Ся угрожали ханьской армии, отвечавшей им взаимной ненавистью, но сейчас тангуты были заняты переговорами с соседними племенами, заключали союзы, накапливали силы и пока не хотели ввязываться в войну с Поднебесной. В самой же Поднебесной опасались, что в случае открытого конфликта с тангутами может вмешаться самый страшный враг империи – кидани.
Страх страхом, однако осторожности и благоразумия он никому не прибавил: ситуация была настолько напряженной, что война между двумя государствами казалась неизбежной.
В один из дней ранней весны, когда солнце начало пригревать плодородные равнины вокруг города, Синдэ обратился к чиновнику из гарнизона за разрешением на пребывание в Лянчжоу. Зимой он уже столковался с уйгурскими купцами – те обещали взять его с собой. Через три дня после подачи прошения чиновник сообщил, что просьба отклонена, однако Синдэ просто необходимо было попасть в Лянчжоу, поэтому он решил рискнуть и втайне войти туда с одним из уйгурских караванов.
В Лянчжоу давно обосновался маленький ханьский клан Чжэбу, противостоявший туфаням. В крепостных стенах образовалось своего рода крошечное государство. В самом городе и вне его проживало около пятисот ханьских семей, вместе с другими племенами работавших на земле. Город располагался в восточной части области, название которой переводилось как «Западный край», – это был крупный торговый путь. Говорили, что нигде в мире нет такого количества животных, как в Лянчжоу. С древних времен город славился своими чистокровными лошадьми. Из-за этого среди местного населения и соседних племен часто вспыхивали распри – все стремились завладеть таким богатством. На эту землю также постоянно совершали набеги тангуты. В 1015 году воины Западного Ся одержали верх над лянчжоускими купцами и некоторое время безраздельно владели территорией. Однако местные жители при поддержке уйгуров атаковали армию тангутов, вынудив ее отступить. Несмотря на поражение, тангуты продолжали разбойничать в окрестностях Лянчжоу, сжигая дома и уводя лошадей. Оставаться в тех землях надолго они не осмеливались по вполне понятной причине – знали, что тогда ханьцы обязательно нападут на них, поскольку сунская империя не пожелает расстаться с плодородными пастбищами. Таким образом, Лянчжоу был стратегически важным пунктом для ханьцев, тангутов и уйгуров. Конницы Поднебесной и Западного Ся нуждались в поставке лошадей, а уйгуры получали огромную выгоду, продавая их. Если бы между Сун и Ся разразилась война, то это случилось бы именно в Лянчжоу – так считал каждый знающий о положении на границах. Синдэ отказали в пропуске для входа в Лянчжоу, потому что тангуты в любой момент могли захватить город, а Поднебесная расширяла зону размещения своих войск, и лишние люди, болтающиеся под ногами, сунским военачальникам были не нужны.