В этот момент он очнулся – автобус тряхнуло. Глянул на часы: и задремал-то всего на пятнадцать минут. Сонливость как рукой сняло. Значит, в Москву надо ехать – слишком уж большие возможности тут у Артура Александровича и его покровителей, тем более если коротышка из Заркента добьётся своего. В Москву, только в Москву! – решил Амирхан Даутович. И до самого города вглядывался в унылый придорожный пейзаж, голые хлопковые поля и тысячи людей на них, собирающих хлопок.
При въезде в Ташкент, на Куйлюке, сошло несколько корейцев, в самый последний момент последовал за ними и Азларханов. Он остановил первую попавшуюся частную машину и, протягивая десятку, сказал: «В аэропорт опаздываю». Купюра сработала безотказно. Выстояв очередь в билетную кассу с полчаса, он подал в окошко свой паспорт и попросил:
– Пожалуйста, билет в Москву, на ближайший рейс.
Кассирша удивлённо посмотрела на него и ответила:
– Гражданин, в Москву даже на завтра нет билетов, – и, считая, что разговор окончен, сказала: – Следующий…
От неожиданного сообщения Амирхан Даутович растерялся. Но, отойдя от окошка кассы, вспомнил ещё один ход, который нынче, увы, знает стар и млад. Увидев у свободной стойки для регистрации двоих в форме Аэрофлота, решил попытать удачи.
Поставив «дипломат» на стойку, сказал без обиняков:
– Молодые люди, помогите улететь в Москву ближайшим рейсом – вот вам за содействие, – и положил перед ними сторублевую купюру.
Общение с Шубариным приносило свои плоды. Служащие переглянулись и, понимая, что из-за «дипломата» денег никто не видит, быстро убрали бумажку. Тот, что помоложе, сказал:
– Давай, дядя, паспорт и деньги и подходи через полчаса – фирма гарантирует.
Действительно, через полчаса билет был у него. Отдавая его, нагловатый молодой человек пообещал:
– Пожалуйста, подходите в любое время дня и ночи, мы рады будем вас обслужить и отправим непременно, даже если и придётся кого-то снять с рейса.
Амирхан Даутович благодарить не стал, хотя немало удивился необычной гарантии сервиса в Ташкентском аэропорту. Заполучив билет, он глянул на часы: до регистрации оставалось ещё пять часов. «Многовато», – подумал он и, понимая, что аэропорт не самое безопасное для него место, решил поехать в город – время переваливало за полдень и не мешало поесть.
До ресторана «Ташкент» в центре города он добрался быстро, на площади перед гостиницей купил газеты и направился в обеденный зал. Просидев с полчаса, без всякого внимания к себе со стороны официантов, он отметил, что услужливый и все понимающий Адик остался для него навсегда в прошлом, следовало привыкать вновь к нормальной жизни. Но опять выручил Шубарин, или точнее – его подарок: на глаза кому-то из обслуги бросились его часы, золотой «Роллекс», особый знак или мета состоятельных людей, и уже через минуту возле него засуетились сразу два официанта. Этот пустячный эпизод поднял настроение прокурора, снял напряжение, и он уже не сопротивлялся атаке молодых прохиндеев, быстро заставлявших стол закусками, фруктами, зеленью. Принесли и немного коньяку, заговорщически шепнув при этом: «Французский, „Камю“, только для вас».
Заканчивая обед, он глянул на часы и машинально отметил: Коста, наверное, уже в «Лас-Вегасе». Мысль о Коста, почему-то не задержалась, он спокойно допил зелёный чай с лимоном, расплатился. И только оказавшись на площади перед оперным театром, где он собирался посидеть у фонтана с газетами, опять вспомнил о Коста и вдруг ужаснулся своему просчёту. Какой аэропорт! Какая Москва! Уже час как Коста, не найдя его в «Лас-Вегасе», связался с Шубариным, и они давно подняли всех своих в Ташкенте и прежде всего перекрыли аэропорт. Те же услужливые ребята в форме за те же деньги уже небось доложили дружкам Ашота, купил ли человек по фамилии Азларханов билет в Москву, и там поджидают его сейчас незнакомые люди. Нет, в аэропорт хода не было, он опоздал…
«Спокойно, спокойно! – уговаривал он себя. – Безвыходных ситуаций не бывает». И понял, что у него единственный шанс, который он держал про запас, на всякий случай, – связаться с Эркином Джураевым. Но этот шанс сейчас, похоже, единственный.
Он направился к ближнему автомату и, набрав телефон МВД, который ещё помнил, узнал, как найти Джураева. Через минуту он уже звонил в уголовный розыск республики, который сейчас возглавлял Джураев. Трубку взяла секретарша, она ответила, что полковник Джураев проводит совещание. Узнав, когда закончится, он попросил передать, что прокурор Азларханов через час ждёт Джураева у республиканской прокуратуры по чрезвычайно важному делу.
Амирхан Даутович вернулся на скамейку у фонтана, потому что прокуратура, где он назначил свидание полковнику Джураеву, находилась недалеко, – если идти пешком, то с полчаса, не больше. Не читалось и не сиделось, и, поднявшись, он не спеша направился к парку Горького – отсюда до прокуратуры оставалось уж всего ничего. В парке он выстоял небольшую очередь и выпил квасу – от волнения мучила жажда.
Время приближалось к назначенному сроку, и он двинулся к прокуратуре.
В прокуратуре он был в последний раз пять лет назад. «Какие там нынче перемены?» – размышлял Амирхан Даутович. Вспоминал людей, на чью помощь он мог рассчитывать. Задумавшись, он незаметно подошёл к самой прокуратуре, оставалось метров тридцать – сорок, когда, подняв голову, он неожиданно увидел невдалеке, на другой стороне улицы, Джиоева. Можно сказать, они одновременно заметили друг друга – наверное, Коста проглядел его, потому что ждал с другой стороны, к тому же прокурор шёл в тени деревьев.
Коста на всякий случай держался от прокуратуры на некотором расстоянии, прокурор оказался ближе, и, мгновенно оценив ситуацию, Джиоев рванулся первым. Амирхан Даутович на какую-то долю секунды замер, парализованный неожиданностью, но рывок Коста вывел его из шока, и он тоже бросился к спасительному зданию.
Хотя ему оставалось пробежать гораздо меньше, чем Джиоеву, он со страхом ощутил, что не успеет, что сердце уже подкатило к горлу.
Казалось, Коста вот-вот схватит его, когда бывший прокурор распахнул знакомую стеклянную дверь и, ворвавшись в прохладный холл, кинулся вверх по лестнице.
«Не уйдёшь!» – прохрипел сзади Коста.
Амирхан Даутович, оглянувшись на миг, споткнулся, упал на лестнице и выронил «дипломат» – тот загромыхал по мраморным ступенькам, а вслед за «дипломатом» к ногам Коста скатился и он сам. Падая, прокурор краем глаза увидел, что старый милиционер на вахте от страха никак не мог расстегнуть кобуру. Коста, в руках которого был уже пистолет, подхватил «дипломат» и, выругавшись, пнул Азларханова. Уловив движение за спиной, резко обернулся и прошипел охраннику:
– Не шути, папаша, пристрелю! – И старый служивый, дрожа от страха, бросил пистолет, который успел все-таки достать.
И в этот момент сверхусилием воли прокурор поднялся на ноги и вцепился в руку Коста, державшую пистолет.
Джиоев ударил его тяжёлым «дипломатом» по голове раз, другой – кровь с разбитого лица брызнула на обоих. Но Амирхан Даутович не разжимал пальцев, и тогда Коста со страшной силой ударил его головой в лицо. Но и теряя сознание, прокурор все же не отпустил Коста, и тот, хрипя от злобы, выстрелил раз, другой – в упор.
Неожиданно какая-то сила вырвала Коста у Амирхана Даутовича, ещё не успевшего упасть, не разжавшего ещё рук. Джиоев закричал страшным голосом – слышно было, как хрустнула кость, и, отброшенный в сторону той же силой, он ударился головой об стену, свалился к ногам милиционера, шарившего по полу и не видящего свой пистолет.
Падающего Амирхана Даутовича подхватил на руки Джураев, ворвавшийся спустя секунды после Коста в вестибюль – издали он видел погоню возле прокуратуры.
Он держал окровавленную голову Азларханова на коленях и, не замечая сбежавшихся запоздало людей, повторял:
– Прости, прокурор, не успел… прости…