— Ого! Да ты трюкач? — сказал Тутыр, одобрительно улыбаясь.
Егор в ответ сгримасничал, перехватил пистолет и выверенным движением вставил магазин с патронами в рукоять:
— Это не трюк… — спрятал он ствол в карман, — даже не фокус… Нет даже секрета в том, что бытовые трудности одноруких разрешаются исключительно мучительным трудом. А в работе с пистолетом нет ни фокуса, ни трюка, ни проблемы — заряжай, стреляй, чисть. Гораздо серьёзнее проблема — мне пришить пуговицу. Вот это — трюк!
— И какой же? — спросил Инал.
— А это уже — секрет! Расскажу в другой раз, если будет интерес. Так кто нам конкуренты?
— Бойцы из «Оплота» и «Кальмиуса»… но, из серьёзных — Калининское РОВД… Вообще, этим заняты почти все спецподразделения, а под их видом и разные ОПГ. Но — Главой Республики задача поставлена именно нашему батальону, короче. Так что, смотри в оба!
— Порочащих наше имя будем нещадно карать! — добавил Кобергкаев.
Последнюю фразу Егор пропустил мимо ушей, чтобы в мозг не попала; про Берга он всё уже, собственно, понял и в нём не сомневался.
Выйдя из машины, все четверо отправились в администрацию рынка. Егор шёл замыкающим и оглядывался по сторонам. Донецк совсем не походил на Грозный, но Моздок, по атмосфере, напомнил сразу: ещё не война, но уже — её граница.
К директору рынка Егора не взяли, предусмотрительно оставив с секретаршей. Егор, довольно долго обустраивался в кресле у окна, а затем стал пялиться на неё, найдя привлекательной, мысленно выстраивая необременительный разговор, думал, о чём таком заговорить, но мало, что шло в голову.
На вид ей было за тридцать. Она поднялась из-за стола, как только они вошли и осталась стоять, натужно листая бумаги из чёрной папки и складывая обратно и, Егор догадался не сразу, конечно, очевидно была встревожена визитёрами, словно видела не впервые. Бис успел заметить, что сообщить о визите директору ей не дали, — Голиаф пригрозил женщине кулаком, — а это означало, что важен был эффект неожиданности. Наконец, Егору всё стало ясно, решив, что светская беседа вряд ли станет уместной.
Троица у директора задержалась ненадолго. Первым появился Кобергкаев, которого Егор по большей части, видел в затылок, скрытый водительским сиденьем. Он вышел с лицом, какое встречается у людей с наслаждением и удовольствием причиняющих другим боль и страдания. В руке он держал свёрток, как если бы хвастался добычей или прикидывал вес. На каменной физиономии Голиафа совсем мало что читалось. Тутыр был непроницаем. И только смущённого вида директор, провожавший гостей до двери, взмок и покрылся противным потом и всё тряс сбившейся причёской, как если бы к нему безжалостно липли мухи. Или прежде, разок для острастки, залепили в ухо. Всё трое даже не взглянули на симпатичную секретаршу, как если бы её не было.
За полдня группа объездила с десяток торговых точек: три рынка, четыре торговых павильона, три гостиницы.
На Покровском прошлись по рядам, Тутыр обменялся с каким — то ополченцем коротким разговором и сразу уехали.
В гостиницы Бис не входил. По приказанию старшего, всегда оставался снаружи, стоял как дворецкий на сигнализации.
Всей группой отобедали в кафе на Молодых Шахтёров. Улица запомнилась Егору только потому, что аншлаг с названием и номером дома хорошо читался в окне на стене здания через дорогу, а не пролетел за окном на высокой скорости. В столовке Егор заказал отварную курицу с макаронами и стакан питьевой сметаны, но желудком мечтал о куске хорошего ростбифа.
Конечно, на маршруте встречались: и проспект Гурова, где Егор заметил большое скопление ополченцев с оружием, и вывеска «Свежее мясо» на Горького, видимо проголодавшийся на тот момент мозг отметил, где при случае искать свиные стейки для жарки, и красивое здание «Донбасс — Палас» на фоне урбанистического стеклянного монстра, но названия этих улиц Егору известны пока не были.
Совсем мало объектов проинспектировали после обеда, — так Голиаф охарактеризовал проделанную работу, отыскав ёмкое слово в глубине своей внушительных размеров головы, за едой, — после чего вернулись в батальон.
Под конец дня наступило время расстаться с пистолетом. Бис ощупал его, словно постарался подушечками пальцев запомнить профиль, увесистую тяжесть и даже уловил запах пороха — из него не так давно стреляли… Ему нравились пистолеты. Но с этим — Егор уже не хотел расставаться, за короткое время привыкнув к его соседству в кармане. Только когда Егор остался с одной рукой, — автомат собран так, что его стоит держать, безусловно, обеими руками, — он обратил на этого «зверя» внимание. Этот пистолет был хорош.