Морпех обернулся.
— «Борман»… — сказал он с улыбкой и подчёркнутым удовольствием. — Профи — слышишь, как работает? Всегда полагается на экспромт, махнёт стакан и — вперёд! Работа, конечно, нервная, но делает он её в высшей мере тактично!
Подвал оказался длинным коридором с земляными полами и помещениями в обе стороны без дверей. Ботинки проваливались в мягкий сырой грунт, как в высокий ворсистый ковёр. В воздухе стоял кислый запах мочи и пота, здесь же пахло едой и алкоголем — еды Егор не видел, но — сыро — копчённую колбасу учуял совершенно точно.
В подвальных помещениях находились люди в форме и без; те, что были без — находились без верхней одежды вообще. Полураздетые были связанны и размещались в секционных креслах по три сидения, какие встречались в школьных актовых залах и госпиталях, припомнил Егор. В дальней, тёмной комнате шумно гудел генератор, но света не хватало, светильники были не везде, только в тех помещениях, где переносные прожектора безжалостно выжигали глаза привязанных к креслам людей. Егору захотелось поскорее оказаться снаружи — к кадыку подкатила горечь, во рту так пересохло, что язык прилип к нёбу. В помещении с генератором Егор едва не свалился в свежевырытый окоп с лопатой внутри, более напоминавший не докопанную до конца могилу.
В комнате с ярким светом, небольшого роста, крутоголовый, немолодой надзиратель в грязной полевой форме без знаков различия, сидящий напротив пленника на табурете, поднял свои красные опухшие глаза на Биса, брезгливо рассматривая его.
— Внимательно…? — в безжалостном свете прожекторов его лицо было сизым. Бис никогда не понимал людей, подменяющих целое предложение одним таким словом. — Борман у аппарата! Что надо? — не дождавшись ответа, спросил сизый снова.
— Воды, — сказал Бис, заметив воду в бутылках.
— Попробуй, — харкнул он на пол, утершись кулаком в беспалой перчатке с пистолетом.
Егор вытянул бутылку, шумно открыл её, огляделся, торопливо сделал два глотка, накрыв ртом извергшийся вулкан газированных пузырьков.
От углекислого газа в раз перехватило дыхание.
— Ух, газированная! — похвалил воду Бис, вытирая губы. — Жаль тёплая…
— Да! — согласился Борман. — Этим… — кивнул он в сторону своего пленника, прятавшего лицо, перекрывшись связанными руками, и растянул рот в едкой улыбке, — …тёплая тоже не нравится!
Егор сделал ещё глоток, закрутил бутылку и поставил к остальным.
— Ты будешь звонить, сука? — вернулся пьяница к пленнику. — Или я…
— Маша, Маш, слышишь? — неожиданно заговорил тот в ладони. — Алло! Алло! — оказалось, связанными руками он прижимал к уху телефон, будто прятал его от всего мира или скрывал, что звонил из подвала на далёкий красный Марс, где связь была с серьёзными помехами. — Ты слышишь меня?.. деньги? деньги?.. удалось собрать?.. — кричал пленник, стыдясь произносимого и кивая грязной головой. — Что?.. Нет? Нет… — сказал он без возмущения, и, казалось, даже с горьким облегчением, переспросив. — Сколько? Сто?.. — с мольбой в глазах посмотрел он на пьяного. — Миллион сто! — передал он ему слова из телефона.
— Сказано было: два! Торговаться вздумал?!
Егор вышел.
— Это и есть Борман? Кто он? — спросил Егор морпеха.
— Наш дознаватель! — с гордостью сказал тот. — Бывший чекист — нелегал, подполковник в отставке… В две тысячи пятом, в Ираке джихадистов пытал… В десятом, в Кении — пиратов, на военно — морской базе ВМС в Момбасе…
— Кого ты слушаешь?! — вмешался Голиаф, услышав рассказ морпеха, выходя из соседней комнаты с куском колбасы и хлеба. — Прапор он, в донецком управлении сидел в дежурке, шлагбаум поднимал! Должны были уволить за пьянство — уже документы ждал, но Майдан начался, а документы по пути потеряли… — Голиаф играючи не всерьёз замахнулся своей огромной рукой на морпеха, как если бы хотел отвесить ему несомненно летального щелбана. — Контрразведчик, блядь, нелегал!.. Ладно этот алкаш болтает, ты чего повторяешь? — морпех виновато смутился, почесав за ухом. — Поэтому он здесь, на складе, вместе с тобой, а не в медведевской роте. Медведчук не знает за его службу в Ираке — язык давно бы болтуну подрезал!
— А для кого здесь так много минералки? — спросил Бис.
— Для «воте — р–бординга», — роняя изо рта жёванное, произнёс Голиаф, — …пытка такая — водой. Через нос вливают… «Альфа» в Ираке подсмотрели!
В ходе осмотра подвала стало ясно, что пленниками Бормана были ещё трое мужчин. Все они казались гражданскими и никак не походили на вражеских диверсантов, — кем их представил морпех, — что позже было опровергнуто самим Тутыром.