«Это Нуклий, – напомнил я себе. – То есть Междумирье, конечно, но порядки нуклийские. Здесь нужно объяснять такие вещи».
– Я не убийца, милорд.
– Нет? Леди Вэйну ты чуть на тот свет не отправил. Если для демонов, конечно, существует «тот свет».
Разумеется, мы должны были прийти к обсуждению моей недавней выходки. Я не знал, стоит ли извиняться. На Острове я уже стоял бы в цепях на коленях перед палачом. Или ехал бы в клетке на Большую Землю. В Нуклии же прощения не просят ни за что.
– Милорд, госпожа посол издевалась над моим слугой и другом. И пыталась убить меня. Я пока плохо контролирую магию. Это вышло случайно. Я…
– Понятно, – сухо перебил принц. – То есть у тебя просто не получилось справиться с магией, когда Шериада билась в припадке, так?
От ярости меня бросило в жар. Но это Нуклий, и мне действительно пора было уже привыкнуть.
– Милорд, я не убийца. Прошу простить, но твои слова звучат для меня странно. Порядки в моем мире не такие. Я не мог – не могу – и помыслить о таком. Это просто мерзко.
– Даже сейчас? После месяца учебы в Арлиссе? Все еще мерзко? Теперь ты знаешь, что на кону. Твоя семья была бы обеспечена на годы и десятилетия. Ты сам мог бы не задумываться о своем будущем, обладай ты силой Шериады и ее властью.
Когда я посмотрел на него, то ответил без колебаний:
– Да, Твое Высочество. Это мерзко и недопустимо. И так для меня будет всегда. Если тебе нужен убийца, то лучше отдай меня демонам. Я не подхожу на эту роль.
Принц покачал головой.
– Мне нужен верный волшебник, который не всадит клинок в спину моей сестре или мне. Убийцам, Элвин, я не доверяю. И не беспокойся, я не отправлю тебя в Лион, даже если ты сейчас кинешься на меня со столовым ножом. Для королевы ты слишком важен. Она расстроится, если с тобой что-то случится. А я ненавижу расстраивать сестру.
Я спрятал руки за спину, чтобы не видно было, как они дрожат. Конечно, я ни на грамм ему не поверил.
Принц вздохнул.
– Я не умею располагать к себе так, как моя сестра. Никогда не видел в этом необходимости.
– Она тоже, – вставил Нуал. – Если не назвать расположением угрозу убить изощренным образом всех членов твоей семьи.
– Кто бы говорил, – фыркнул Лэйен. – Членов твоей семьи, Нуал, грех было не убить. Нарывались.
– Удерживали трон, – с достоинством поправил советник. – Это не одно и тоже.
Лэйен спорить не стал.
– Я лишь хочу сказать, что не доверяю магам, – сказал он. – И я не хотел пугать тебя, Элвин. Прости, что так вышло.
Шериада. Он смотрел на меня, а я видел Шериаду – ее глаза, ее грустная улыбка. Те моменты, когда она сначала грозила уничтожить все, что мне дорого, а потом извинялась. Когда она грубила, срывалась, кричала – в общем, вела себя как настоящая аристократка.
Лэйен был похож на нее очень сильно. Они должны быть родственниками. Пусть дальними, но родство было налицо.
– Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, у нас будет больше времени для беседы. – Принц встал, и я поднялся следом. Нуал остался сидеть. – Ты играешь в шахматы, Элвин?
– Да, милорд.
– Прекрасно. Значит, шахматы. – Он помедлил. – И еще, Элвин. Я понимаю твое желание защитить семью. У меня тоже есть сестра и за нее я отдам жизнь. Но я не позволю ей превратиться в чудовище.
Зачем он это сказал – не знаю. Но, похоже, ответ и не требовался.
– Десерт? – невозмутимо предложил Нуал, когда принц ушел. – Если попросишь шоколад, я тебя убью. Видеть этот шоколад уже не могу!
Я рассмеялся – слишком надолго, чтобы это не походило на истерику.
– Нет, гос… Нуал. А есть ли мороженое? Здесь очень жарко.
Потом мы неожиданно стали обсуждать теормагию. По-моему, Нуал просто хотел меня отвлечь – у королевского советника наверняка полно дел. Он действительно сначала сортировал какие-то документы, но стоило мне обмолвиться о своих проблемах с принципами схем, как Нуал загорелся.
Среди волшебников много увлеченных людей. В мире, где важнее магии ничего нет, это нормально. У нас на Острове аристократы занимаются кто чем придется, а работа считается едва ли не преступлением, поэтому среди выпускников даже лучших колледжей так мало высокородных студентов: в основном, это прерогатива среднего класса. В Нуклии же каждый маг оттачивает мастерство до совершенства. И очень многие влюблены в свою специализацию и с горящими глазами обсуждают ее. Я часто видел это как у преподавателей, так и у студентов.
Но лишь некоторые терпимы к ошибкам других. Мне кажется, именно это отличает хорошего учителя от посредственного: хороший учитель позволяет ученикам ошибаться. Разве можно чему-то научиться немедленно, сходу? Разве совершенство не построено на ошибках?