- Нигде не слушают, везде врут, никому ничего не надо! - обозленно сказал он, и Каймаков подумал, что парень ошибся адресом, но тут он извлек из драной сумки газету с его статьей.
- Вы писали? - Тон был напористым и требовательным. - Вот: "Куда же делось мыло? ". А я знаю - куда! У меня об этом хорошая память на всю жизнь...
Парень вытянул левую руку. Она напоминала куриную лапу, потому что безымянный палец и мизинец отсутствовали вместе с половиной кисти.
- Задвижкой отхватило, когда мы это вонючее мыло закачивали, - пояснил он. - Тонн восемьсот. Состав. Это только в одну точку!
Парень привычно достал картонную папку, развязал тесемки и веером вытряхнул с десяток писем на бланках Министерства обороны, военкоматов и войсковых частей.
- А вот что они пишут. - Посетитель подтолкнул к Каймакову документы. - Ничего не было, пенсия мне не положена, на компенсацию права не имею.
Каймаков, еще мало что понимая, машинально просмотрел письма. Все они были адресованы гражданину Боруле А. А, и с небольшими вариациями сообщали одно и то же:
"... поскольку в/ч 9210, в которой вы служили, не участвовала в боевых действиях и приравненных к ним операциях, оснований для выплаты вам компенсации и пенсии в соответствии с приказом 1/230 не имеется".
- И что это значит? - спросил Каймаков.
- Не хотят платить, суки! Вот что это значит! - Куриная лапа сгребла документы в кучу. - 9210 - это не настоящий номер, прикрытие. На него нам письма писали, а потом их вертолетом доставляли. Мы от этой части в трехстах километрах дислоцировались. Да и то вначале, пока подготовку проходили. А потом все время в полевых командировках. Приравнивались к боевым действиям - и пайки по боевой норме, и денежное довольствие... А по всем документам я в 9210 служил и на плацу маршировал!
- А из чего видно, что на плацу? - машинально спросил Каймаков.
Парень злорадно оскалился.
- Видно! Хоть нам все запрещали: о службе писать, радио слушать, не говоря про телевизор... За фотографирование - трибунал обещали. Но у меня аппаратик был маленький, "Вега", я им нащелкал.
Из папки были извлечены крупнозернистые фотоснимки.
Боруля в обнимку с солдатом в выжженной пустыне, сзади огромное металлическое корыто с пенистой жидкостью. От корыта отходит трубопровод.
- Здесь мы это сраное мыло разводили, - пояснил Боруля. - А по трубе его закачивали в скважину.
Другие фотографии разнообразием не отличались. На всех запечатлен Боруля. Один, или с друзьями, или друзья без него. Фоном служили буровая вышка, мощные насосы, массивные задвижки.
- Вот такой мне руку отхватило. Эмульсия назад пошла - пласты там внизу сами сдвинулись, что ли... Если не закрыть - все бы снесло к чертовой матери! Вот и крутили вчетвером...
- А для чего это делалось? Зачем мыло куда-то закачивать?
В комнате прослушивания майор Межуев сжал вспотевшую ладонь.
- Для чего? - Боруля глянул неожиданно острым взглядом, задумчиво облизнул пересохшие губы. - Подписки четыре давали... да хрен с ним, теперь все можно, только мне пенсию нельзя...
Про "сейсмическую бомбу" не слыхали? То-то же! Бурится скважина в специальной точке, закачивается мыльная эмульсия, потом подземный взрыв: либо ядерный, либо обычный, тротиловый, смотря какая мощность нужна. Пласты соскальзывают, и в расчетной зоне происходит землетрясение. Раз и города нет, или плотина рухнула, или подземный центр управления стратегическими ракетами завалило! Самое главное - никто не догадается, что произошло: стихия - она стихия и есть...
Майор Межуев показал старшему оператору большой палец. Ответственная операция выходила из пробуксовки. Только что бывший рядовой спецсоединения "Геофизическая война" изложил Каймакову механизм действия тектонического оружия, что и являлось целью первого этапа операции. Парадокс состоял в том, что Боруля появился у фигуранта оперативного дела под кодом "Расшифровка" совершенно случайно.
Сделать это должен был сотрудник одиннадцатого отдела капитан Резцов, для него разработали соответствующую легенду и подготовили подтверждающие материалы: ксерокопии приказов, фотографии, графики и диаграммы. "Инициативник" опередил оперативного работника, представив фигуранту вместо подготовленной комбинации кусок реальной жизни. А это гораздо убедительней самой продуманной фальсификации. Молодец, Боруля!
- Нам-то об этом не говорили, - криво улыбаясь, продолжал бывший солдат. - Но шила в мешке не утаишь...
Слово "шило" напомнило Каймакову обо всем, что с ним произошло за последние сутки. Его бросило в жар. События получали объяснение, и оказалось, что он влез в самый центр очень опасного дела, хотя сам и не подозревал об этом.
- То сами что-то увидим, то офицер или прапорщик болтанет, то они между собой... Да и радио тайком слушали. То Спитак, то Душанбе, то Ош... И что интересно: где политические события - там и землетрясение! Здорово, да?
- Да, - машинально кивнул Каймаков. - Да...
- Вот и напишите про это! Тут после статьи допечатано: "Журналистское расследование продолжается". Напишите, как обманывали народ, как солдат калечили, как пенсию им не хотят платить! Я везде письма разослал, но на меня кладут с прибором, а прессу-то как-никак боятся...
Через час Боруля ушел. Почти сразу вошел Левин. Он был оживлен и пребывал в хорошем настроении.
- Как дела, старик? Что нового?
- Новости хреновые, - мрачно отозвался Каймаков. - Похоже, меня вот-вот пристукнут. Видел этого парня в военном? Так вот...
Левин слушал с приоткрытым ртом. Когда Каймаков закончил, он протер платком лоб.
- Кто же за этим стоит? Уж ясно, что не мафия... Почему же тебе тот парень мафией назвался?
- Не знаю... Голова кругом идет... Да какая разница, кто башку проломит!
- Слушай меня, - лихорадочно зашептал Левин, втянув голову в плечи и оглядываясь на дверь. - Ты им сам по себе на хрен не нужен. Они хотят тебе рот заткнуть! Значит, надо быстро выболтать все, что знаешь! Опубликуй статью "Мыло для подземной войны" или что-то в этом роде. И все! Ты им уже не опасен!
- Прям уж, - пробормотал Каймаков.
- Ты кому обо всем рассказывал?
- Да всем. Вот Верке в перерыв...
Левин хихикнул.
- Она тебя успокоила? Стресс сняла?