- Говорите понятнее, товарищ Данилов, - вмешался начальник. - Попросту произойдет землетрясение.
- Мне все понятно, товарищ полковник, - холодно бросил Верлинов, и тот больше не открывал рта.
Данилов на замечание никак не отреагировал.
- Вот, например, так. - Он коснулся указкой желтого крестика, и тут же замигала красная отметка, расположенная в стороне от желтой.
- Или так. - Он тронул другую точку, и теперь замигали сразу три красные лампочки.
- Глубина залегания узлов неустойчивости различна: от трехсот метров до двадцати километров. А выглядит механизм инициирования следующим образом...
Нажатие незаметной кнопки оживило глобус: большой сегмент сферической поверхности с жужжанием сдвинулся в сторону, открывая начиненные механизмами внутренности.
- Это узел неустойчивости. - Указка скользнула по треугольной пластине из толстого оргстекла и остановилась на краю, которым она опиралась на овальную пластину из дерева.
- Прикладываем определенное усилие. - Указка уперлась в оргстекло, сдвинула его на несколько миллиметров, край соскочил с опоры, раздался щелчок, и на поверхности вздыбились красные гребешки в форме крестиков.
- В данном случае точки проявления отстоят от точки инициирования на восемьсот километров. Но это расстояние может быть значительно большим до нескольких тысяч...
Руководитель темы предвосхищал вопросы и отвечал на них уверенно и точно.
"Молодец", - подумал Верлинов и, подойдя к глобусу, внимательно изучил расположение красных и желтых точек, стараясь привязать их к известному ему расположению стратегических объектов.
- Здесь не все точки, - сказал Данилов. - К тому же масштаб и географические привязки довольно условны. У нас есть полная и точная карта. На ней и точки инициирования, и точки проявления в увязке с возможными целями.
Он как будто читал мысли.
- Влияет сила... инициирования на конечный результат? - спросил генерал.
- Хороший вопрос! - чуть улыбнулся Данилов - так учитель хвалит толкового ученика. Начальник института гулко кашлянул.
- Нет, сила инициирования должна быть достаточной для сдвига. Дальше в дело вступают законы геофизики и сейсмологии. Корректировать их мы не можем, да в этом и нет необходимости: ослаблять результат нам ни к чему, а усиливать некуда. Любая цель и так будет достигнута.
- В каком состоянии работа? - поинтересовался Верлинов.
- Предварительная проработка показала перспективность темы. Если решить некоторые проблемы, можно переходить к экспериментам.
Данилов озабоченно взглянул на часы.
- А в чем сложности?
- Их две, - ученый снова оживился. - Как достигнуть точки инициирования и как добиться сдвига. Использовать ядерный взрыв по ряду причин нежелательно. А обычной взрывчаткой сдвинуть пласты не всегда возможно.
- А вы не думали о том, чтобы использовать смазку? - спросил Верлинов. - Закачать под давлением техническое масло, или мыльный раствор, или еще что-нибудь подобное?
На несколько секунд Данилов замер.
- Прекрасная идея! - воскликнул он. - Просчитаем, попробуем... Но, по-моему, это выход!
Он посмотрел на генерала с явной симпатией. Верлинов чуть заметно улыбнулся.
- И еще... У нас была тема по подземоходам, изготовлено два опытных образца. Ознакомьтесь, дайте заключение о возможности использования их в данной программе. В случае положительного решения тему возобновить!
Верлинов повелительно взмахнул ладонью, и начальник института быстро черкнул в своем блокноте.
- Все сделаем, товарищ генерал.
- И подготовьте что-нибудь эффектное для демонстрации... Вроде этого глобуса. Надо показать руководству страны, какие перспективы у сейсмического оружия.
Через месяц специальная комиссия из трех генералов и двух ответственных работников ЦК КПСС осмотрела глобус, а потом картину сейсмических ударов, смоделированную Даниловым на цветном мониторе компьютера. Еще через несколько недель Политбюро одобрило разработку сейсмического оружия. Совершенно секретный проект получил кодовое название "Сдвиг".
Социально-политические катаклизмы конца восьмидесятых - начала девяностых изменили систему приоритетов в работе одиннадцатого отдела, как, впрочем, и всей системы безопасности. Постоянный противник и потенциальный враг - США оказались на самом деле близким другом, которому можно открыть святая святых - оперативную схему закладки подслушивающих устройств в здание посольства, а заодно сдать всю агентурную сеть, причастную к этой операции. А потом выставить козлом отпущения нового председателя Комитета, хотя и мальчику ясно, а любому сотруднику достоверно известно - действовал он с санкции сразу двух президентов: еще властвующего и того, что на подходе.
Это превращалось в традицию - не брать под защиту добросовестного исполнителя приказа, а отрекаться от него и предавать анафеме, как только возникнет какое-то, даже крошечное осложнение. Поэтому добросовестных исполнителей становилось все меньше и меньше, а имитаторов и "чернушников" все больше, и уже ни один приказ, даже самый строгий, спускаясь с руководящего уровня на исполнительский, не действовал так. как надо, а иногда вообще извращался до неузнаваемости и превращался в противоположность тому, что вроде бы было в него заложено.
Не только с приказами и не только в Системе такое происходило: указы президентские, законы, постановления всякие обращались в пшик, как дождик, падающий из заоблачных высот на раскаленный песок Аравийской пустыни, - наверху льется живительная влага обильными потоками, а внизу прежняя смертная сушь!
До того все с ног на голову перевернулось, что позорные предатели героями стали! Раньше как было: уйдет пэгэушник или грушник к противнику, Военная коллегия Верховного суда судит его заочно за измену Родине и выносит приговор - к смертной казни. А через некоторое время глядишь - он и впрямь копыта откинул: или газом отравился, или под машину попал, или током шибануло, а то и вовсе без видимых причин... И сообщают об этом мимоходом в маленькой газетной заметочке: кому надо - прочитают и другим передадут. А в ПГУ и ГРУ прямо объявят: "Приговор приведен в исполнение". Знайте, мол, у нас длинные руки...