Он продолжил обыск трейлера, уже имея план. Госсейн обошел всю главную палубу, заглянул в каждую из четырех спален, в столовую, в заднюю кабину управления и спустился на нижнюю палубу. Теперь он искал нечто определенное. Присутствие людей он сперва почувствовал, а потом и увидел шестерых мужчин и шесть женщин. Они были покорны и, судя по излучаемому ими нейропотоку, смирились со своей участью. Не обращая на них внимания, он заглянул на кухню и в кладовые и, наконец, вошел в мастерскую.
Здесь было то, что он искал.
Через полчаса Госсейн появился в кабине управления с тремя гравитационными лампами, смонтированными на плате, которая преобразовывала энергию магнитного поля трейлера. Выгнав Янара из кабины, он залез на чердак и более пятнадцати минут перекачивал дегравитационный воздух в баллон, где установил плату с лампами.
Сперва колебания были слабыми, потом усилились. Ритмический пульс бил в дополнительный мозг Госсейна устойчиво и спокойно. На Земле о таких лампах говорили, что они обладают «гравитационным голодом»: они испытывали недостаток в гравитационных частицах, и всякий раз, когда в поле их действия появлялся материальный предмет, происходило возбуждение. Ритм оставался измененным все то время, пока объект находился поблизости.
Сидя за пультом управления, Госсейн направил трейлер вверх на высоту пяти миль, а затем резко вниз, почти к поверхности воды. Таким образом он хотел приспособиться к обычным ритмическим изменениям во время движения над морем. Наконец, он привык. Теперь, если произойдет какое-либо другое изменение ритма, дополнительный мозг почувствует это и сможет отличить. Тогда он телепортируется в носовую или хвостовую кабину управления и на месте решит, что делать дальше.
Такой персональный радар, конечно, бесполезен против оружия и предметов, движущихся со скоростями порядка миль в секунду. Но это все же хоть какая-то защита.
Солнце уже скрылось за мерцающим горизонтом воды, и сумерки быстро превращались в ночь, когда Госсейн покончил с этим и перешел к следующему шагу. Он «запомнил» кусок проволоки и две зоны на полу кабины управления. После этого он прошел в гостиную, чувствуя себя готовым к уверенным действиям.
Когда Госсейн вошел, Янар сидел у окна и читал книгу. Комната освещалась мягким светом магнитных ламп. Холодные на ощупь, они выглядели теплыми и интимными.
Госсейн остановился и, прищурившись, посмотрел на Янара. Проверяя свою идею, он телепортировал кусок проволоки в кабине управления на первую «запомненную» область и ждал.
Мужчина оторвался от книги и взглянул на него. Он встал, подошел к креслу в дальнем конце комнаты и сел в него. Поток недружелюбных нейроизлучений, окрашенный судорожными импульсами сомнения, исходил из нервной системы предсказателя.
Реакция была такой, какую и ожидал Госсейн, хотя возможно его дурачили. Каждое его движение могло быть предсказано и учтено. Но он надеялся, что его манипуляции с проволокой лишат предсказателей возможности предвидеть его действия. Если это так, то главная проблема с предсказателями решена. Он сможет допросить их, уверенный, что его вопросы не были предвидены. Но была и другая проблема: достаточно ли он напугал Янара?
Это было более важным, чем могло показаться. Чтобы завести друзей, требуется время, но достаточно одного шокового момента, чтобы испуганный человек понял, что находится в присутствии более сильного. Положение Гилберта Госсейна на Алерте будет зависеть от его способности распространить мнение, что он непобедим. Никаким другим путем он не имел возможности действовать с наибольшей скоростью, необходимой для осуществления его планов. Вопрос был в том, сможет ли он действовать достаточно быстро.
Госсейн подошел к выпуклому окну. За ним была кромешная тьма, виден был только слабый блеск моря. Если у этой планеты есть луна, то она еще не взошла или же в эту ночь было новолуние.
Он смотрел на волны и думал о Земле. Трудно, даже невозможно было представить разделяющее их расстояние. Он почувствовал себя песчинкой. Госсейн был сильно привязан к Солнечной системе, хоть и понимал, что не принадлежит какой-то отдельной планете. Он знал, как много еще предстоит сделать и мог только надеяться, что успеет максимально развить возможности своего дополнительного мозга и подготовиться к напряженным критическим дням.
Его внимание привлек какой-то шум. Отвернувшись от окна, он увидел, что рабы с нижней палубы суетятся в столовой. Задумчиво наблюдая за ними, он заметил, что самая молодая и симпатичная девушка подвергается постоянным нападкам по самым ничтожным поводам со стороны двух женщин постарше. На вид ей было около девятнадцати лет. Она не поднимала глаз, из чего Госсейн заключил, – он кое-что знал о таламических натурах, – что она ждет своего часа, чтобы при первой же возможности отплатить мучительницам. Природа нейроизлучений от нее подсказала Госсейну, что отыграется она, кокетничая со слугами-мужчинами.
Госсейн переключился на Янара и сделал вывод: явное, несмягченное недружелюбие.
Он медленно направился к Янару. Предсказатель поднял взгляд и, увидев Госсейна, тяжело заворочался в кресле. Он выглядел раздосадованным.
Это был хороший знак. Никто из предсказателей, кроме тех, кто был знаком с Фолловером, не испытывал на себе невозможность время от времени предвидеть будущее. Интересно будет посмотреть на реакции Янара во время допроса.
Госсейн начал, задавая простые вопросы. И перед каждым в продолжение всего допроса он перемещал проволоку туда-сюда между первой и второй «запомненными» зонами кабины управления.
За редким исключением Янар отвечал без колебаний. Его полное имя Янар Уилври Блоув, ему сорок четыре года, у него нет профессии – тут произошла первая заминка.
Госсейн мысленно отметил это, но ничего не сказал. Блокада в связи с вопросом о профессии, отчетливый перерыв в нейропотоке.
– Ваши имена что-нибудь означают? – спросил он. Янар, казалось, успокоился.
– Я Янар из детского центра Уилври, что на острове Блоув.
Госсейн снова переместил проволоку и дружелюбно сказал:
– Ваш народ обладает удивительным даром предвидения. Я никогда не встречал ничего подобного.
– Но этот дар не действует против вас, – мрачно заявил Янар.
Ценное признание, хотя неизвестно, насколько правдивое. В любом случае он должен вести себя так, как если бы Янар не предугадал его вопросы. У него не было другого выбора.
Допрос продолжался. Госсейн точно не знал, какую именно информацию он хочет получить. Но возможно он наткнется на какой-нибудь ключ. Его уверенность, что он все еще в западне Фолловера, стала больше, а не меньше. Если это так, то он сражается против времени в прямом смысле.
Он узнал, что предсказатели рождались как все люди, обычно на борту трейлеров. Через несколько дней после рождения их отдавали в ближайший детский центр.
– И что в этом центре делают с детьми? – спросил Госсейн.
Янар покачал головой. И снова в нейропотоке, исходящем от него, наступила блокада.
– Мы не даем такой информации посторонним, – сказал он упрямо, – даже… – Он остановился, пожал плечами и кратко закончил: – Никому!
Госсейн не стал настаивать. Эти факты были интересными, но не насущными. В данный момент они были не очень важны.
Поэтому ничего не оставалось, как продолжать.
– Давно существуют предсказатели?
– Несколько столетий.
– Это результат вторжения?
– Есть легенда, – начал Янар. Он остановился. Блокада. – Я не буду отвечать.
– Когда появляется способность пророчества? – спросил Госсейн.
– Лет в двадцать. Иногда немного раньше.
Госсейн кивнул, частично себе. Ответ Янара подтверждал его теорию. Их способность развивалась медленно, как кора головного мозга и как его собственный дополнительный мозг. Он поколебался, прежде чем задать следующий вопрос: в нем было скрытое предположение, о котором Янар не должен догадаться. Как и прежде, Госсейн передвинул проволоку, а затем спросил:
– А что происходит с детьми предсказателей, для которых нет места в детском центре?