Госсейн вспомнил, где он ранее слышал об этом.
– Ценой сотен миллиардов жизней? – жестко спросил он. – Нет, спасибо.
– Я полагаю, вы ноль-А? – неумолимо спросил Фолловер.
Не было смысла отрицать это. Фолловер знал о существовании Венеры и знал, где она находится.
– Я ноль-А, – подтвердил Госсейн. Фолловер сказал:
– Положим, я предложу вам создать вселенское ноль-А государство?
– Я не поверю вам.
– И тем не менее я подумаю об этом. У меня не было времени изучать эту неаристотелеву философию в деталях. Но, насколько я знаю, это метод научного мышления. Верно?
– Это путь мышления, – осторожно сказал Госсейн. Когда Фолловер снова заговорил, его голос стал мелодичным.
– У меня никогда не было причин бояться науки в любой из ее областей. И я не думаю, что причина появится теперь. Давайте сделаем так: оставим вопрос открытым и хорошенько обдумаем его. Но до нашей следующей встречи вы должны принять решение. Тем временем я постараюсь сделать кое-что, чтобы вы не могли пользоваться энергией на этой планете.
Госсейн ничего не ответил. Тень медленно начала растворяться в тишине.
Даже при этом ярком свете трудно было понять, когда исчез ее последний клочок.
Пауза. Электростанция в Пристанище Фолловера стала давать меньше энергии, и через тридцать секунд энергии не стало.
Другая пауза. И реактор остановился. Почти одновременно упала до нуля магнитная энергия Пристанища.
Фолловер сделал верные выводы, проанализировав случившееся. И даже если он до конца не понял истины, его действия были довольно эффективны. В распоряжении Гилберта Госсейна осталась только магнитная энергия маленького самолета.
X
Во имя здравомыслия указывайте время. Не говорите: «Ученые верят…», а говорите: «Ученые верили в 1956 году…», «Джон Смитт – изоляционист (1956)». Все, включая политические взгляды Джона Смита, подвержено изменению, а следовательно, имеет отношение только к определенному отрезку времени.
Госсейн медленно огляделся. Он глянул в столовую, где недавно суетились слуги, и увидел край стола, уставленный блюдами, хотя еды не было видно, так же, как и слуг.
Его взгляд переместился на Лидж. Он увидел, что она подошла к двери, ведущей в кабину управления. С места, где он стоял, просматривался весь коридор и часть куполообразного переднего окна. Но Янара там не было.
Корабль шел своим курсом.
Тишину нарушила Лидж.
– Вы сделали это, – прошептала она.
Госсейн отошел от стены. Он не стал говорить, что Фолловер свел на нет одержанную им победу. Лидж подошла к нему. Ее глаза сверкали.
– Вы понимаете, что победили Фолловера?
Она дотронулась до его руки быстрым и мягким движением.
Госсейн сказал:
– Пойдемте.
Он направился в кабину управления. Янар сидел, склонившись у радиоприемника. С первого взгляда Госсейн понял, что он делает – ждет приказаний. Он молча подошел и выключил прибор. Предсказатель с яростью выпрямился и усмехнулся.
Госсейн сказал:
– Собирайте вещи, если они у вас есть. Вы выходите на первой остановке.
Янар пожал плечами и, не сказав ни слова, гордо вышел из кабины.
Госсейн задумчиво посмотрел ему вслед. Его раздражало присутствие этого человека, чья роль в галактических событиях определялась только тем, что он был предсказателем. И, несмотря на упрямый и мелочный характер, это делало его интересным.
К сожалению, он был только одним из пяти миллионов, только самим собой. Конечно, можно было бы сделать некоторые осторожные предположения о предсказателях вообще из наблюдений за Янаром и Лидж. Но выводы не будут корректными.
Он выкинул Янара из головы и повернулся к Лидж.
– Сколько времени понадобится, чтобы попасть на Крест, где находится военный корабль?
Женщина подошла к пульту, который Госсейн раньше не замечал, и нажала на кнопку. На стене появилась рельефная карта: море с островами и крошечная светящаяся точка. Лидж показала на нее.
– Это мы, – сказала она и указала на остров перед точкой. – Это Крест. – Она тщательно сосчитала пересекающиеся линии на карте. – Около трех с половиной часов. У нас есть уйма времени, чтобы поужинать.
– Поужинать! – повторил Госсейн.
Он улыбнулся и покачал головой, словно извиняясь. Он был страшно голоден, но почти забыл, что существуют такие обыденные инстинкты. Надо было подкрепиться.
Девушка-служанка подала Госсейну блюдо с каким-то кушаньем. Он подождал, пока другая женщина подала Янару то же самое, и поменял блюда местами путем телепортации.
Он попробовал. Это оказалась рыба со странным резким привкусом. Но, после некоторого замешательства она показалась ему восхитительной. Он съел все. Затем положил вилку, откинулся в кресле и спросил Лидж:
– Как происходит процесс предвидения?
Женщина серьезно ответила:
– Автоматически.
– То есть, нет никакого образца, которому вы следуете?
– Ну…
– Вы думаете об объекте? Вы видите его?
Лидж улыбнулась, и даже Янар, казалось, усмехается. Женщина сказала:
– Нет, мы об этом не думаем. Это происходит само по себе.
Такими были ответы. На самом деле, не будучи высокообразованными людьми, предсказатели просто не могли выразить словами свои ощущения. Была организована целая система ноль-А, чтобы попытаться скоординировать невербальную реальность с вербальными проекциями. Но даже на ноль-А Венере разрыв между событием и его интерпретацией не был полностью устранен.
Госсейн подождал, пока убрали пустые блюда. Потом каждому подали тарелку с коричневато-красным мясом и овощами в зеленом соусе. Он поменялся с Янаром блюдами, попробовал по очереди все овощи и отрезал кусочек мяса. Наконец, он положил вилку.
– И все же постарайтесь объяснить, – сказал он. Лидж закрыла глаза.
– Я как бы окунаюсь в ручей времени. Погружаюсь в него. В мое сознание приходят воспоминания, но это не настоящие воспоминания. Очень ясные, очень отчетливые. Зрительные образы. Например, что бы вы хотели узнать? Но только, чтобы это не было связано с вами. Для вас все расплывается.
Госсейн задумался. Он хотел бы знать предсказание о Венере. Но это включало бы проекцию его будущего.
– Ну, хотя бы, девушка, которая обслуживает меня?
– Ворн? – Лидж покачала головой и улыбнулась служанке, которая стояла рядом ни жива ни мертва. – Это слишком сильный удар для ее нервной системы. Я расскажу вам о ее будущем потом, если вы пожелаете.
Девушка вздохнула.
– Ну тогда, галактический военный корабль на Кресте? – спросил Госсейн.
– Должно быть, с ним связаны вы, поскольку все расплывается.
– Расплывается сейчас, – удивился он. – До того, как мы прибыли туда?
– Да.
– А можете ли вы предвидеть будущее кого-нибудь, кто сейчас находится в другой звездной системе?
– Это зависит от расстояния. Существуют ограничения, но какие именно, я не знаю. У меня недостаточно опыта.
– Тогда откуда вы знаете об ограничениях.
– Галактический корабль, вербуя предсказателей, ведет передачи в эфире.
– Передачи?
Она улыбнулась.
– Да. Вдобавок к приказам Фолловера. Военные с корабля стараются заинтриговать предсказателей, суля им волнующие приключения.
Госсейн мог представить, как действуют рекламные передачи на предсказателей. И сама война и ее цели должны казаться передовыми для инфантильных умов. Если публицисты достаточно умны, они должны указывать и на имеющиеся препятствия.
– Эти зрительные образы, – сказал он. – Вы можете проследить судьбу знакомых, пошедших служить на корабли Энро.
Лидж вздохнула и покачала головой.
– Это слишком далеко. В одной из передач как-то упоминалось о восемнадцати тысячах световых лет.
Госсейн вспомнил, что Кренг в беседе с Патрицией Харди, или вернее Ришей, сестрой Энро, упомянул, что базы искривителей пространства могут отстоять друг от друга не дальше, чем на тысячу световых лет.
Теоретически телепортация была мгновенной, и расстояние не имело значения. На практике же существовало рассогласование полей. Приспособления были несовершенны. Подобие до двадцатого десятичного знака – критическая точка, где начиналось взаимодействие образцов, – тем не менее не было полным подобием.