Шок должен быть долгим, и Госсейну стало жалко гиганта. Но это было необходимо. Такие люди, как Юриг, прокладывают путь к господству, полагаясь только на физическую силу. И только так Госсейн мог доказать ему свое превосходство. Конечно, Юриг может не признать поражения, найти десятки оправданий для себя, но на подсознательном уровне он будет уверен в превосходстве Госсейна.
Что же касается Гилберта Госсейна, то у него не было доверия к своей физической силе. Только с помощью ноль-А методов он смог сейчас и сможет в дальнейшем приспособиться к ситуации и действовать наилучшим для себя образом в сложившейся обстановке.
Довольный собой, Госсейн телепортировался во двор. Насущная цель удачного побега полностью подчинила его нервную систему.
Он смутно видел людей во дворе, которые оборачивались на него. Повернув голову, он мельком глядел на постройки, шпили, массы камня и мрамора, окна из цветного стекла. Эта картина долго оставалась в его сознании, даже когда он «запоминал» источники энергии во дворе. Он внутренне был готов переносить себя вперед и назад, чтобы избежать энергетически-управляемого оружия и бластеров.
Он автоматически телепортировал Лидж в зону позади себя, но даже не взглянул, следует ли она за ним.
Добежав до высокой изгороди, он увидел, что пики, которые сами по себе выглядели внушительно, были инкрустированы такими же иглами, как и решетки в камере, которую он только что покинул. Девять футов неприступного металла, но он видел территорию за изгородью.
Времени потребовалось не больше обычного — это только показалось долгим, — чтобы «запомнить» зону за изгородью. В действительности это не было простым запоминанием. Когда он сосредотачивался на восприятии какой-нибудь зоны, его дополнительный мозг автоматически делал «фотографию» полной атомной структуры материала, проникая на глубину молекул. Процесс переноса являлся результатом потока нервной энергии по каналам — эти каналы были созданы только после длительного обучения и тренировок — в дополнительный мозг. Активизирующий ответ дополнительного мозга посылал волну нервной энергии наружу, сначала по нервным каналам его тела, а затем через кожу в пространство. В следующее мгновение каждый задействованный атом направлялся по отмеченному подобию, в «сфотографированный» образец. Когда совпадение подобий достигало двадцатого десятичного знака, два объекта соприкасались, и больший перекрывал пространство к меньшему так, как если бы пространства между ними не было.
Госсейн телепортировался через изгородь и побежал к лесу. На бегу он почувствовал присутствие магнитной энергии и увидел самолет, планирующий поверх деревьев. Он продолжал бежать, краем глаза наблюдая за самолетом, пытаясь проанализировать его энергетические ресурсы. У самолета не было пропеллера, но снизу из коротких крыльев выступали длинные металлические подпорки., Похожие пластины шли вдоль фюзеляжа, что придавало самолету устойчивость. Здесь и был источник магнитной энергии.
Машина могла быть вооружена пулеметом или бластером с магнитным лучом. Она разворачивалась. Теперь ее нос повернулся к Госсейну. Он быстро телепортировался обратно к изгороди.
Вспышка цветного огня показалась в том месте, откуда он исчез. Трава загорелась. Из кустов взметнулись языки желтого пламени.
Когда самолет просвистел над ним, Госсейн «сфотографировал» его хвост. И снова с максимальной скоростью бросился к деревьям, росшим более чем в ста ярдах от него.
Он взглянул на самолет и увидел, что тот опять развернулся и пикирует на него. На этот раз у Госсейна не было шансов и хотя изгородь была угрожающе близко, всего в ста футах, он телепортировал хвост самолета в «запомненную» точку возле изгороди.
Последовал удар, потрясший землю. Металлический визг самолета, скорость которого не снизилась в процессе телепортации, резал уши. Самолет падал вдоль изгороди, снося ее, с фантастическим прерывистым шумом.
Госсейн побежал. Он благополучно достиг леса, но теперь его не устраивал просто побег. Если существовал один атакующий механизм, то должны быть и другие. Он «запомнил» область около дерева, отступил и перенес туда Лидж. После этого он телепортировался к окну тюрьмы и побежал к ближайшей двери, ведущей в Пристанище. Ему недоставало оружия, сравнимого с тем, которым Фолловер собирался препятствовать его побегу, и Госсейн намеревался получить его.
Он оказался в широком коридоре, и первое, что он увидел, был длинный ряд магнитных ламп. Он «запомнил» ближайшую и сразу почувствовал себя лучше. У него было маленькое, но сильное оружие, которое будет действовать повсюду на Алерте.
Он двинулся вдоль коридора уже шагом. Электростанция и атомный реактор были рядом, но где, он не знал. Госсейн почувствовал присутствие людей, но нейропоток не был ни напряженным, ни угрожающим. Он подошел к лестничной клетке и без колебаний спустился вниз. Там стояли двое мужчин и спокойно беседовали.
Они с удивлением посмотрели на него. Госсейн, уже имея план, спросил, тяжело дыша:
— Как пройти к энергетической установке? Это очень важно!
Один из них взволнованно посмотрел на Госсейна.
— Почему... Сюда! Что случилось?
Госсейн уже мчался в указанном направлении. Второй крикнул ему вслед:
— Пятая дверь справа.
Подойдя к пятой двери, он остановился у порога. Он увидел то, что и ожидал: атомный реактор, дающий энергию электростанции. Огромная турбина мягко поворачивалась. Ее огромное колесо сверкало, медленно двигаясь. Стены со всех сторон были заняты пультами. Полдюжины человек составляли обслуживающий персонал энергетической станции. Сперва они не заметили его. Госсейн подошел к энергетическому выходу турбины и «запомнил» его. Он оценил его примерно в сорок тысяч киловатт.
Затем, все так же без колебаний, он шагнул к реактору, туда, где были расположены устройства для внутреннего наблюдения. Один рабочий склонился над прибором, производя какие-то замеры. Госсейн подошел к нему и заглянул внутрь реактора через одно из устройств.
Он заметил, что человек оборачивается. Но Госсейну было достаточно того времени, пока тот осознает его присутствие. Когда удивленный рабочий тронул его за плечо, Госсейн отступил назад, без слов подошел к двери и вышел в коридор.
Выйдя из поля зрения персонала, он перенесся в лес. Лидж стояла в двенадцати футах лицом к нему.
При его появлении она подскочила от неожиданности и забормотала что-то невразумительное. Он с нетерпением ждал, когда она придет в себя. У него не было времени.
Лидж дрожала от волнения. Глаза, сперва слегка остекленевшие, ярко заблестели. Она схватила его за руку трепещущими пальцами.
— Быстро, — сказала она. — Сюда. Мой трейлер недалеко отсюда.
— Что? — переспросил Госсейн.
Но она уже бежала через кустарник, словно не слыша его.
Госсейн побежал за ней, размышляя: «Не дурачит ли она меня? Может она все это время знала, что побег удастся? Но тогда почему об этом не знал Фолловер и ждал?»
Он не мог удержаться от воспоминаний, что попал «в сложнейшую западню, когда-либо созданную»... Об этом он не мог не думать, даже довольный тем, что выбрался из нее.
Женщина впереди него с треском продиралась через подлесок, и вдруг он перестал ее слышать. Через секунду Госсейн оказался на берегу бескрайнего моря. Он вспомнил, что это планета обширных океанов и тысяч островов. Из-за деревьев слева от него показался воздушный корабль около ста пяти футов длиной и тридцати футов высотой с задранным носом. Он мягко опустился на воду перед ними. Сходни скользнули вниз и коснулись песка у ног женщины.
Через мгновение она была на борту, крикнув через плечо:
— Скорее!
Госсейн последовал за ней. Через минуту он был внутри, дверь закрылась за ним, и машина взлетела. Быстрота, с которой все произошло, напомнила ему похожую ситуацию у Храма Спящего Бога на Горгзиде, когда он был Ашаргином.
Было одно различие — важное и существенное. Тогда он не чувствовал угрозы, а теперь чувствовал.
VIII
Аристотель сформулировал научные принципы, наиболее полные, точные и доступные для своего времени. Его многочисленные последователи в течение двух тысячелетий провозгласили их правильность на все времена. В последнее время новые системы измерения опровергали многие из этих «истин», но они все же остались базисными в понимании большинства людей. Такой двухмерной логике было дано название аристотелевой (аббревиатура — А), а многомерной логике современной науки — неаристотелевой (аббревиатура — ноль-А).