Сегодня Лене предстояло вылезать тем же путем. Одной ногой на батарею, затем немного подтянуться до подоконника, вылезти в окно и повиснуть с обратной стороны, а потом спрыгнуть. Высоковато. Хоть и первый этаж, а здание-то старое – потолки почти четыре метра. Лена спрыгнула. Конечно же, прыгать она не умела и при приземлении подвернула ногу. Боль прожгла весь организм, слезы брызнули из глаз. Она вскочила, и не разбирая дороги, побежала домой. «Только бы никого не было дома!» - стучало в мозгу, - « Ну, пожалуйста, только бы никого не было дома!» Ей повезло - дома действительно никого не было. Прямо с порога Лена кинулась в душ. Она стояла под струями горячей воды и слезы сами лились из глаз. Сколько она простояла, неизвестно. Она прокручивала в голове весь разговор с Димой. Казалось, что она до сих пор слышит его голос, настолько ясно и четко впечатались ей в мозг его жестокие слова. Лена понимала, что он не любит ее, но она ничего не могла поделать ни со своими чувствами, ни со своим желанием. Она не представляла, что такое секс. Она, конечно же, смотрела порно на видеокассетах в гостях у одноклассников, она разговаривала об этом с девчонками, в их классе было уже немало опытных в этом вопросе девушек, но знать и чувствовать – разные вещи. Как быть, ведь он не захочет быть с ней, если узнает, что она девственница. Мысли ползали в голове, как тараканы, казалось, что они копошатся, шевелятся, сталкиваются и мешают друг другу. Она уже ничего не понимала. Наконец, она решительно вылезла из ванны и открыла мамин шкафчик… Она никогда и никому не рассказывала потом, что в четырнадцать лет лишила себя девственности ручкой парикмахерской расчески.
4.
Лена не пошла в школу на следующий день. Утром она вышла из дома, как обычно, но потом, убедившись, что родители разбежались по работам, вернулась домой. Внутри все болело и жгло, но Лена не переживала из-за этого. Она боялась только одного – вдруг до пятницы рана не заживет, и у нее вновь пойдет кровь. Тогда он подумает, что она обманула его и не захочет вообще видеть ее.
В четверг в школе Дима вел себя так, как будто бы между ними ничего не произошло. Они сталкивались пару раз в коридоре не переменах, но, увидев ее, он бросил свое обычное: «Здорово», и больше ничего. Весь этот и весь следующий день Лена была ни в себе. В пятницу после уроков они вновь столкнулись в раздевалке.
- Слышь, так как насчет сегодня? Ты придешь или как?
- Приду.
- Ну, Окей. До вечера. Код подъезда - 309. – Он развернулся и пошел, на ходу перекидываясь какими-то шутками с приятелями. Шутка, вероятно, удалась, потому что все громко заржали.
«Он только в школе такой. Он просто не хочет показать, что он добрый и ранимый. Он защищается от внешнего мира. Я приду сегодня к нему, мы будем только вдвоем. Он будут нежен и ласков. Я смогу его изменить. Он же сам сказал мне, что я нравлюсь ему», - Лена шла по улице и думала о том, что предстоит вечером. Каким он будет, этот первый раз с любимым мужчиной?
5.
1983 год
поселок «Звонкие ручьи»
Вологодская область
Одноэтажное полуразвалившееся здание гордо именовалось «Родильный дом № 3». Почему 3 и где было еще два родильных дома, никто не знал, но тем не менее сельчане гордились тем, что именно в их поселке находится этот остров медицины в океане беспомощности и нищеты. Главной на этом острове была Вера Александровна Кабанова, попросту Баба Вера. Она никак не похожа была на деревенскую бабулю в платочке. Высокая крупная женщина с прямой спиной и властным, умным лицом. Никто не знал, есть ли у нее медицинское образование, но достаточно было того, что роды она принимать умела и занималась этим на протяжении 20-ти лет. Родильный дом №3 был единственным на всю округу. Ближайший – в Вологде, но туда долго ехать. А уж как подопрет, так и не успеешь. Роды здесь случались не часто. Молодежь в близлежащих поселках не оставалась – работы не было, создать нормальную семью возможности не представлялось – мужики пили, бабы работали и пили, дети росли как трава в огороде. Школа была в соседнем селе. Детского сада не было. Полуразвалившаяся фабрика по производству марли и бинтов постепенно умирала, медленно, но верно затягивая в могилу и поселок «Звонкие ручьи», построенный когда-то при фабрике и считавшийся перспективным и процветающим.
В это утро Веру Александровну разбудили громкие удары. Кто-то ногой барабанил в дверь. Так бывало не часто, но, работая в роддоме, она готова была к таким неожиданным ситуациям. Кроме того, Вера Александровна была холоднокровна, сдержанна и молчалива. Она открыла дверь. На пороге стоял шатающийся мужик неопределенного возраста и вида. Вера Александровна взглянула на часы – было без пяти восемь.
- Скорее, эта… как это. Роды у нас, вот ведь как…скорее надо, баба Вер, - мужик пытался построить связную фразу.
- Миша, как ты умудрился так набраться с утра? Время восьми нет. Когда ж ты встал?
- Так я и не ложился. Мы эта, как его, отмечали.
- Понятно. У Кати роды начались?
-Наверно. Я ни хрена не понимаю в этом. Она орет как резанная. Надо эта, как его. В роддом наверно.
- Я поняла. Иди домой. Я сама разберусь, - Вера Александровна закрыла дверь и на минуту прислонилась к ней спиной – день предстоит тяжелый. Сорокалетняя алкоголичка Катя Назарова на два месяца раньше срока вдруг решила разродиться. Ничего хорошего от такого расклада Вера Александровна не ожидала.
6.
Всю дорогу до Диминого дома Лена представляла, как сейчас войдет в квартиру. Там будет играть тихая музыка, и гореть приглушенный свет ночника. Она рисовала в своем измученном любовью мозгу, как он откроет ей дверь, как она бросится ему на шею, обнимет, и как они сольются в горячем, страстном поцелуе, а потом он возьмет ее на руки, отнесет в комнату и положит на широкий мягкий диван. А после, когда произойдет то, чего она так нестерпимо хочет, они будут сидеть, обнявшись, на диване, шептаться и хихикать. Все было красиво и романтично, как в кино! У нее перехватывало дыхание от этих мыслей.
Она подошла к подъезду, нажала заветные «309» и открыла дверь. Одиннадцатый этаж, сорок третья квартира. До семи еще целых двадцать минут. Конечно же, она пришла раньше. Последний час тянулся, словно вечность. Лена так и не смогла вытерпеть и вышла из дома за полчаса. Она стояла на лестнице и думала о том, что обычно в таких местах подростки прячут сигареты. Она засунула руку за трубу мусоропровода, и начала шарить рукой. Ожидания оправдались – на пол упала грязная, мятая пачка «LM». Внутри было четыре сигареты и зажигалка. Лена не была заядлой курильщицей, так, баловалась иногда, вместе со всеми, боялась отстать от более продвинутых одноклассниц. Обычно взрослые курят, когда нервничают. Она достала сигарету и затянулась. Дым был ужасно едким и горьким, но Лена настойчиво продолжала курить. Через минуту перед глазами все поплыло, ее затошнило. Она бросила пачку и полузатушенный окурок в угол и решительно подошла к Диминой двери. Звонок показался слишком громким. Долго не открывали, из-за двери раздавались какие-то голоса, смех, музыка. «Наверно, телевизор работает»,- промелькнуло в голове. Дверь открылась, на пороге стоял неизвестный парень в мятой футболке, с бутылкой пива в руках.
- О, принцесса. Ты к кому? – вопрос поставил ее в тупик.
- А Дима Вершинин…- слова застряли в горле.
- А-а-а, понял. Димон, к тебе пришли, - парень повернулся и ушел вглубь квартиры. На пороге появился Дима.
- А, это ты. Здорово.
- Привет.
- Ну, заходи, - он сделал приглашающий жест рукой. Лена вошла в квартиру. В нос шибанул сигаретный дым, по ушам ударила громкая музыка. В квартире было несколько комнат, и отовсюду раздавались голоса и смех.
- А, что мы разве не останемся вдвоем? – Лена сама испугалась своего вопроса, вдруг он сейчас отправит ее домой, а пережить во второй раз все томления и ожидания сегодняшнего дня она вряд ли сможет.
- Конечно, останемся, а как же, - Дима усмехнулся, взял ее за подбородок и притянул к себе. – Сейчас все будет. Окей?