Майор какое-то время смотрел на Кожевникова, хлопая мелкими ресницами.
— На самолет? — спросил он наконец.
— На самолет.
— На какой самолет?
— Ан-2. Вон он стоит на площадке.
Кожевников ожидал какой угодно реакции на свои слова — спора, возмущения, требования разрешительных бумажек, но не такой — майор вдруг схватился за живот и захохотал, сгибаясь в три погибели.
Кожевников не любил, когда над ним смеялись, а когда он не понимал, почему над ним смеются, — ненавидел.
— Смирно! — снова рявкнул он. — Что смешного, майор?
— На самолет, — все еще не мог остановиться тот. — Вы СПЧ видели?
— Нет, — растерялся Кожевников, впрочем уже соображая, что дал маху.
— Так пойдемте, я вам покажу.
Майор вывел гостя в коридор и снова повел его лабиринтами коридоров.
Действительно, ни в один из существующих на земле самолетов суперсейсмограф не поместился бы. Тем более в «кукурузник». Это была махина, занимавшая почти весь огромный подземный зал.
— Это что, он и есть? Вот этот зал?
— Ага.
— Ни... чего себе. И сколько народу его обслуживает?
— На моем веку его никто не обслуживал, — пожал плечами майор. — Скажу вам по секрету, я вообще думаю, что эта штука не работает.
— Как это?
— А вот так — пытались мы тут разобраться. Ничего не поняли.
— А-а, — саркастически протянул Пастухов, — раз вы не разобрались, тогда конечно...
— Зря иронизируете, товарищ полковник. У меня высшее техническое образование — электронщик я. Впрочем, думаю, сам СПЧ не такой уж большой. Это все поддерживающая аппаратура. Только я сердцевины, так сказать, сколько ни искал — не нашел.
— Может, СПЧ в другом месте?
— Отсюда ничего не вывезли — ни гайки.
Кожевников встал в тупик. Его план захватить суперсейсмограф, а потом диктовать сволочам, которые их продали, свои условия, разваливался на глазах.
— Не может быть, — проговорил он.
— Может, — пожал равнодушно плечами майор.
— И что же делать?
— Да что делать — оставить все, как есть. Пользы от этой аппаратуры никакой, но и вреда — тоже.
Ах, майор-майор, подумал Кожевников, если бы ты знал, сколько уже от нее вреда. А пользы действительно не получается.
Но этого не может быть!
— Так, майор, вместе будем разбираться, — рубанул Кожевников. — Найдем в этом железе что стоящее — я заберу. Проводите меня к выходу — надо отпустить самолет.
— Так вы у нас останетесь?
— Останусь.
Не так уж все и плохо. Если он не найдет тут сейсмографа, он будет ждать тех, кто за ним придет. И уж он их встретит!..
Глава семьдесят седьмая
Юсеф о чем-то рассеянно беседовал с командиром своих охранников, еще трое охранников сидели в креслах, откровенно скучая. Двое охранников Джефа, сидя напротив, в креслах, под пухлыми подушками которых находились их ВСС, невольно бросали взгляды на часы.
— Где же господин Филин? — спросил Юсеф. — Мои люди уже перевели деньги.
— Будет с минуты на минуту. Мне только что сообщили — едут.
Джефу действительно звонили, но это было сообщение о бойне на подставной даче и об освобождении Филина. Вадим пропал. Ну что ж. Банкир Юсефа останется жить — пусть всю жизнь молится Аллаху за Пастухова.
Джеф еще раз позвонил в Москву человеку, который должен был получить деньги в «Парусе».
— Сделано, — коротко ответил тот.
Все. Надо уходить. Со спокойной душой.
Джеф поднялся и любезно улыбнулся:
— Я покину вас ненадолго.
Чуть склонив голову, он не торопясь вышел из гостиной номера, прикрыл за собой распашные с мозаичным стеклом двери, подошел к огромному зеркалу в холле, посмотрелся в него, бросив взгляды на двери в гостиную и на дверь в соседнюю комнату, где сейчас сидели два губернаторских милиционера. Третий отправился в банк вместе с человеком Юсефа. Левой рукой Джеф во встроенном стенном шкафу нащупал винтовку, достал, и она привычно легла в руку. «Винторез» был легкий и очень удобный. Бесшумно подойдя к двери, Джеф раскрыл ее и вошел в комнату. Оба милиционера взглянули на него, увидели, как из-за его спины появилась винтовка, но не успели ни вскрикнуть, ни вскочить. Два глухих хлопка, и они рухнули на пол.
И тут же, как подтверждение, запукали в гостиной стволы Паши и Рябого.
Джеф бросил свою винтовку и быстро пошел прочь. Когда поворачивал к лестничному пролету, он вынул из кармана дистанционное управление и нажал кнопку. Загорелся светодиод. Потом еще одну кнопку, и через мгновение страшный взрыв потряс гостиницу. Посыпалась штукатурка, сзади полыхнуло, и Джефа бросило к лестнице. Он удержался на ногах, но это стоило больших усилий. Зазвенели осколки. Пополз дым. Послышались крики людей и топот ног. В гостинице начиналась паника.
В номере люкс никого не осталось в живых. В этом можно было даже не сомневаться. Ни арабов, ни русских — обоих своих охранников Джеф дожидаться не стал.
Он спустился на четыре этажа ниже, туда, где он снял еще один номер. Маленький. На одного. Скинул одежду, сорвал, поморщившись, осточертевший парик, накладные усы, переоделся в белые шорты, футболку и сандалии, вставил цветные линзы в глаза, а потом подхватил кожаную сумочку с ремешком для запястья и вышел из номера. В этой сумочке лежали двести долларов, пятьсот рублей, билеты на самолет и паспорт на имя Андрея Крылова.
Человек по имени Петр Иванов перестал существовать.
А человек по имени Андрей Крылов очень торопился в Москву.
Когда он выходил из гостиницы, оглядываясь на полыхающие окна седьмого этажа, к гостинице подкатил допотопный ЗИМ.
Джеф прошел в трех шагах от выскочивших из него солдат удачи. Теперь он смог разглядеть и Пастухова, и его команду. Крепкие, хорошие ребята. Жаль, что они были не с ним.
Солдаты его не узнали.
Жаль, конечно, что в банке все закончилось мирно. Все концы убрать не получилось. Джеф рассчитал так заранее, потому что понял, что всем вместе не уйти. Оставались еще, конечно, ребята у шахты, но ведь они не в курсе происходящих в городе событий.
Да и встречаться с ними Джеф не собирается больше никогда. Так что об этом можно было не беспокоиться.
Нет, Джеф все рассчитал правильно. И точно.
Нацепив на нос солнцезащитные очки, он не спеша двинулся навстречу бежавшим к отелю людям, по направлению к Советскому проспекту, чтобы поймать там такси и спокойно добраться до аэропорта.
Глава семьдесят восьмая
10 января. Норвежские сейсмологи зафиксировали серию подводных толчков в районе гибели подлодки Курск. Выдвигаются разные версии, но специалисты склоняются к тому, что российские военные проводили испытания нового оружия. Судя по амплитуде колебания, это были мощные взрывные устройства (Рейтер).
Таджикская граница напоминала решето. Через нее в обе стороны ходили торговцы наркотиками, боевики таджикской оппозиции, диверсанты, родственники тех, кто жил на противоположной стороне, да просто пацаны бегали туда и обратно. Горную границу невозможно охранять. Никаких солдат не хватит. Бабки водили коз за границу, чтобы покормить сочной травой, пастухи вели стада баранов и не спрашивали, чья это территория. Но бывало, что какую-то давно протоптанную тропу вдруг перекрывали солдаты, ставили дозоры, ловили всех, кто по привычке шел сюда. Тогда люди открывали новые тропы, которых тут было вдоволь.
Кавказцев проводник повел по новой тропе, которую еще никто не знал.
Шел он легко, даже не оглядываясь, поспевают за ним люди или давно отстали и потеряли его из виду. Кавказцы пытались с ним поговорить, но он молчал, и поначалу бойцы решили, что он всегда такой молчаливый, потом оказалось, что проводник глухой и немой. Если это было нужно, а таких случаев за все время четырехдневного перехода было всего два, проводник объяснялся жестами. Первых случай их общения имел место, когда они вышли на нейтральную полосу.