Крюк даже не понял, что катится по земле его голова.
А щуплый кавказец вышел из тени и, вытирая о штаны кровь с кинжала, сказал бойцам:
— У нас командиром был предатель. Он упустил врагов, он не стал их преследовать, и мы потеряли воинов. Сейчас мы отправимся в эти тоннели, найдем наших врагов и всех уничтожим. Аллах акбар.
Несколько секунд строй молчал. А потом кто-то повторил:
— Аллах акбар.
И дальше возглас подхватили все.
Глава девятая
— Как упустили?! — зашипел от ярости Иванов, сжимая трубку так, что костяшки пальцев побелели. — Он что, расшифровал хвост за собой?.. Я уволю вас обоих к чертовой матери и без выходного пособия! Что мне прикажете делать теперь? Идти в УПСМ и просить полковника Голубкова, чтобы он сам подробно рассказал, где бывает и с кем встречается, потому что оба идиота, которые у меня работают, все время теряют его из вида?.. Да какая теперь разница, просек он хвост или всегда такой осторожный!.. Как один? А Паровоз? Что значит оставил?.. Ладно, все. Давай быстро сюда ко мне. Разберемся. — Он отключил мобильник. — Идиоты.
Играть одновременно на нескольких полях и при этом четко контролировать каждое из них, не допуская ошибок, очень трудно. Тем более если приходится играть вслепую. А Иванову именно это и предстояло в ближайшее время, потому что на одном из его игровых полей — на том, где начиналась партия с полковником Голубковым, — сгущался туман. Это очень плохо. Впрочем, то, что его ребята упустят полковника, можно было ожидать: хитрый лис никогда не забывает об осторожности. Даже если необходимости в этом нет. А если есть? Если ему нужно скрыть какую-то важную встречу? Что за этим? Какие у него планы? Иванов нервничал: полковник Голубков имел самое прямое отношение к тому, чем занимался с некоторых пор и он сам, — к проекту «Меркурий».
Что там у них стряслось? Не хватало еще потерять Паровоза.
Он парень хоть и новый в его команде, но с большими задатками. Был.
Макс скупо описал обстановку и свою неудачу с наездом. С Голубковым работал профессионал высшего класса.
Иванов должен был знать обо всех передвижениях полковника Голубкова, о его встречах и разговорах. Он понимал, что сделать это будет трудно, очень трудно, но другого выхода просто не было. Он обязан был опережать все действия управления. Идти на шаг вперед и при этом петлять. Вот тогда он будет неуязвим. Тем более что Иванов уже знал совершенно точно: УПСМ тоже хочет наложить лапу на «Меркурий». Едва ли они просекают игру именно его, Иванова, но теперь, после смерти Барка, они, разумеется, встревожены и собираются что-то предпринимать. Что? Пока у Иванова были только догадки, и именно поэтому его интересовал каждый шаг Голубкова. А эти идиоты опять его упустили.
Иванов снова набрал номер.
— Фотографии сделал? — спросил он, когда снова услышал голос Макса.
— Я в своем деле мастер, а рукопашной пусть занимаются другие. Мы успели сделать больше десяти портретов его клиента.
— Какого клиента?
— С которым он встречался.
— Так, значит, — уточнил Иванов, — это не полковник вас просек, а тот человек, с которым он встречался? — Он назвал адрес электронной почты и приказал Максу перегнать сейчас же сделанные цифровой камерой снимки человека, с которым встречался Голубков.
Через минуту все было готово. Иванов согнал фотографии на принтер.
Пять фотографий Сергея Пастухова Иванов сунул в глянцевую папку.
«Где-то я эту личность уже встречал, — подумал он. — Только вот где?»
Глава десятая
— Готов?
— Готов.
— На рубеж.
Мышцы напряжены. Равнодушные глазницы стволов смотрят чуть в сторону и вниз. Оружие послушно и готово к действию в любое мгновение. Ожидание кажется долгим, хотя длится всего несколько секунд. Тишина и неожиданно, но привычно команда: «Раз!» Мгновенно руки взлетают на исходную позицию. Пальцы уверенно жмут на курки. Бах! Бах! Бах! По семь выстрелов из двух револьверов. Один за другим. И только оглушающий грохот вокруг. Потом тишина.
— Серега, так нечестно! Договорились же, что работаем двумя руками, с поддержкой! — Артист аккуратно положил свой пистолет на тумбу.
— Что? — переспросил с улыбкой Пастухов, стягивая с головы наушники.
— Я говорю, на фиг выпендриваться. Тоже мне, неуловимый Джо нашелся.
— Проверим?
Они отправились к противоположной стене, на которой были развешаны мишени.
— Семь из семи. У тебя?
— Угу.
— Поздравляю. Победила дружба... Ну что, повторим?
— Нет, Семка, пора уже.
Пастухов взглянул на часы.
— Ладно, погнали...
Они поспешно двинулись к выходу из тира.
— У тебя там что, пожар? — спросил Артист. — Третья мировая война?
— Почти. Потом, Сеня, все потом.
— Ну что, молодые люди, убедились? И запомните, что револьвер системы Наган имеет очень кучный бой благодаря идеальному механическому балансу, малому калибру и удлиненной пуле...
Инструктор догнал их у выхода со стадиона. Впрочем, Михаил Михайлович был не просто инструктором по стрельбе, которого Сергей Пастухов знал еще со времени своей учебы в военном училище. Михал Михалыч был безоговорочным и ярым поклонником револьвера системы Наган, знал о нем абсолютно все и при каждом удобном случае читал пространные и, надо сказать, весьма убедительные лекции об этом оружии. За это его даже в свое время Наган Наганычем прозвали.
— Ладно, учтем, — сказал Артист. И, обернувшись к Пастуху, спросил: — Куда?
— Ребят надо собрать за час.
Артист совершенно точно знал, в какой точке пространства сейчас находится каждый из их пятерки, включая и самого Пастухова. Четверо — это рассудительный Док, так сказать, их старший брат, единственный из команды, кому было за тридцать; невысокий, удивительно подвижный и непредсказуемый Муха; простоватый здоровяк Боцман и их командир Серега Пастухов — все были определены на местности Артистом как раз вчера. Определены потому, что через три дня Артисту должно было исполнится двадцать семь лет и он хотел напомнить им об этом. Но вот появился Пастухов и смешал все планы — день рождения Артисту придется, по всей видимости, отложить.
Когда сели в машину Сергея, Артист скомандовал:
— В Сербор.
— Искупнуться захотелось? У нас времени в обрез.
— Можно и искупнуться... Боцман спасателем заделался, и ребятишки туда подтянутся. С пивком да на воздусях общаться приятнее.
Глава одиннадцатая
Машина ожидала его на противоположной стороне улицы. Седеющий хмурый человек, рядом с которым сел Иванов, вопросительно взглянул на него.
— Все в порядке, — сообщил Иванов.
— А про сейсмограф не спрашивал?
— Нет, он даже не догадывается.
— Рад это слышать, — усмехнулся человек. — Кажется, ты нашел себе теплое местечко? Может, решил бросить разведку? Депутаты вечны, как политика, и каждому нужны помощники. А где они найдут помощника расторопнее тебя?.. Не думал стать политической звездой?
— Не такое уж и милое занятие. Знаете, как в том анекдоте: работал в шикарном ресторане старичок, продавал в туалете бумагу. Клиенты с ним щедро расплачивались, а через пару лет встречают его на базаре, он чистит грязный сортир. Ты как тут оказался, старик? Интриги, батюшка, интриги.
Седой хихикнул.
— У Круглова есть официальный помощник. Роман Шафран, который мне уже порядком осточертел, — серьезно сказал Иванов.
— Разберемся. Еще что?
Иванов раскрыл свой чемоданчик и достал папку с фотографиями.
— Все в порядке, кроме одной мелочи, — уточнил он. — УПСМ засуетилось. Боюсь, что это может нам помешать.
Он передал папку спутнику. Тот вынул фотографии Сергея Пастухова и принялся их внимательно перебирать.
— У полковника Голубкова сегодня была встреча с этим человеком. Я хотел бы знать, кто этот человек и что нам от него ждать. Это возможно выяснить?