Он стал присматриваться к окружающим его животным: и через несколько минут его от изумления пробил пот и вышел хмель – вокруг бродили вперемешку и лисы и собаки, причем без признаков какой-либо агрессии…
– Чур меня – размашисто потыкал себя в лоб, плечи и живот Гришка и шагнул за забор… вопль, который разнесся сразу по округе, заставил собак и лис насторожить уши – Гришка наткнулся на разодранные останки англичанина.
Ничего уже не соображая, подгоняемый животным ужасом, он выскочил за забор и перемахнул сидящих в ряд животных, как бегун – препятствие, даже не заметив их.
Стая сорвалась следом – бегущий, орущий, размахивающий руками и жутко матерящийся Гришка не сразу осознал, что, окружив его сзади и с боков полукольцом, рядом мчаться собаки вперемешку с лисами. Заметил столь странное соседство человек только тогда, когда ноги подломились и он встал, держась за липкий ствол молодой сосны. В прокуренных легких клокотали табачные смолы, загнанное сердце сотрясало ребра, перед глазами плясали огненные мушки…
Звери сидели кругом и спокойно смотрели на него. Представив, что может значить этот взгляд, Гришка закрыл глаза и сполз на землю.
Почувствовав, как ему в лицо тыкаются холодные носы и сопят, он решил на всякий случай не вставать, не шевелиться – пусть даже жрут его живьем… но глаза все же иногда вприщур открывал. И в эти моменты ощущал, что происходит что-то непонятное – собаки и лисы не трогали его, но и не уходили. Время шло, а они так и сидели кругом, не сводя с него пристальных янтарных глаз. Гришкин страх сменился расслаблением, на смену расслаблению пришел провальный сон.Город медленно приходил к пониманию, что происходит что – то нестандартное. Сидящие возле магазинов собачьи банды воспринимались просто как обнаглевшие соседи людей, которых закормили, вдруг воспылав любовью, доброхоты. И исчезающие с такой же скоростью как и вырастающие горки пищевых продуктов воспринимались как добровольное пожертвование, но ни в коем случае ни как добыча четвероногих грабителей.
Некоторых, правда, раздражали необоснованные, как казалось, притязания на то, чего человечество достигло веками эволюции – но щелчок влажно блестевших клыков и короткий выпад мигом прекращали любое роптание.
Хотя не все и не везде не происходило так гладко – то в одном маленьком магазинчике на окраине Москвы питбультерьер, не выдержавший испытание, располосовал руку алкоголику, сдуру решившему его погладить, то в супермаркете охрана, неожиданно выскочив из подсобки, открыла огонь по спокойно занимавшимся рэкетом собакам. Дворняги, которым, по меткому заявлению великого писателя, «можно было сломать только кости» с визгом вылетели из дверей, а две немецких овчарки были сражены наповал.
И по Москве поползли слухи. Непонятно кто и зачем внушали бестолковому народу, что наступает новая эра, что человечество, несмотря на все свои достижения в техническом плане все равно осталась таким же жестоким и завистливым стадом – и поэтому некий высший разум решил передать бразды правления планетой более совершенным существам.
Бабки у подъездов, конечно, способностью так правильно строить речь не обладали, но пыла и у них хватало. Этот пыл подстегивал воображение, которое раздувало до невероятных размеров самые простые случаи. Дворняжка, которая изгоем прошлялась по окраинам города во время великой сходки и не была охвачена всеобщим безумием, обтявкала бредущую к парку старуху.
Псинка, которая едва могла достать до щиколотки паникерши, в ее рассказах предстала огнедышащим монстром с клыками, как у саблезубого тигра и ростом с хорошего тракененского жеребца. Впоследствии тот образ варьировался – то появлялся мужик, седобородый пророк, голый и истощенный, с лохмотьями на чреслах, который сидел на хребте приплясывающего от ярости зверя и обличал язвы современного города, то появлялись рога и шипы на спине, то способность наделять встретивших его людей сверхъестественными возможностями…дворняжку же, которая любила обтявкивать не только прохожих, но и мчащиеся автомобили, давно уже благополучно переехал трейлер.
И, конечно же, не стоить думать, что все граждане столицы добровольно отдавали кровные харчи… нет, откровенно против клыков никто не пер, но вот отправить писульку на имя высокого начальства люди не гнушались. И в короткий срок мэрия оказалась завалена жалобами на распоясавшихся представителей животного царства.
Самые высшие чиновники приказали чиновникам рангом поменьше проверить и доложить: чиновники поменьше отправили приказ совсем уж мелким сошкам, те пошли в магазины – и невероятность ситуации предстала перед ними в всей красе. Действительно, возле каждого продуктового магазина сидела странная смешанная свора и буквально просеивала людей. Действительно, никто не хотел связываться с четвероногими рэкетирами. Действительно, росла гора продуктов. Действительно, по непонятному сигналу налетали беспородные стаи и, набив полные пасти снеди, рассыпались по окрестным дворам. И – что самое невероятное – ни одна живая собачья душа не появлялась возле торговых точек в момент, когда там дежурил милицейских наряд.