Прикрыв трубку рукой, я зашептала Славику:
— Зачем горячиться? Там Верка за меня, ребята на подхвате, организуют все и без нас. Ты же концепцию набросал? Азия, все такое… Позвоню мамуле, пусть в нашем отеле организуют все это великолепие. И им прибыль, и нам польза.
Проинструктировав Людочку, мы снова двинулись в путь.
Примерно через двадцать километров после города Мурома на трассе свернули налево. Указатель не дал заблудиться. Дорога сделала плавный поворот, и вот нашим глазам предстала река, на правом берегу которой и раскинулось Коровино. Лес, густой и какой-то малахитовый, вплотную подошел к деревне.
Я интуитивно поняла: искать жилище Иля надо где-то там, в отдалении.
Вокруг нужного нам деревянного дома раскинулся большой сад, окруженный забором. Выкрашен он был в благородный коричневый цвет. Парадный фасад оказался оформлен мезонином с маленьким балкончиком над первым этажом. Вход украшала резная веранда с крыльцом в две ступеньки.
Все вокруг говорило о том, что раньше хозяин уделял дому и саду много времени, но в последние годы на это находилось все меньше сил.
У забора нас ждала Анна Павловна — улыбчивая седовласая женщина. Из тех, которые даже старятся красиво: словно бронзовеют, но при этом даже не сутулятся. Было в ее лице что-то неуловимо монгольское.
— Меня Анной Павловной звать-величать, — кивнула нам женщина. — Я тут с вами буду, помогу, чем смогу. Не чужие же.
— Батюшки-святы! Дама, какие у вас хорошие зубы! — бесцеремонно начал Славик. — Нет, в самом деле, не зубы — мечта.
— Это от мамы, — ничуть не смутилась та, еще шире улыбнувшись.
Славик наклонился и придирчиво рассмотрел чужой рот.
— Повезло, что мамин протез вам подошел. Вот у меня узкая челюсть, не факт, что бабушкин встал бы как влитой.
Я слегка ударила Славика ногой под коленную чашечку и извинилась:
— Не обращайте внимания. Он сильно болен, но отрицает это.
— Ничего. У нас тут свежий воздух. Все быстро выздоравливают.
— Оно и заметно, — потирая чашечку, процедил Славик. — Владимир Иль вон помер, бедный. Наверное, свежего воздуха перенюхал.
Женщина слегка нахмурилась:
— Наш Владимир Харитонович был уже очень пожилым человеком. Он же годков на десять меня старше. Как один остался, стал чуток выпивать. Чего греха таить. Я не осуждаю. Не дай бог вот так на стрости лет… У меня трое детей, внуки. И все навещают. А он… Хорошо хоть, Ниночку перед смертью признал и позвал в гости. Разве ж дитя виновато, если у родителей не сложилось?
Ниночка, обняв Анну Павловну, пошла заносить вещи в дом. Ей помогал Славик, а я притормозила, чтобы узнать у улыбчивой женщины подробности о Поганой Лохани.
— Да, места у нас интересные. Много легенд с ними связано. И что Лохань — место падения метеорита, и что здесь Иван Грозный убивал своих врагов.
В разгар нашей беседы откуда-то со стороны деревни появилась огромная собака. Серого окраса, с темными пятнами по всему телу. Я плохо разбираюсь в породах, но внешне она напоминала большую овчарку.
— А ну иди, иди! — беззлобно прикрикнула на собаку Анна Павловна. — Наверное, она охотничья. Недавно с другого конца леса доносились выстрелы. У нас тут волки озорничать стали, так охотников сюда как мух на мед тянет. Видать, потеряла хозяина, вот и ходит. Голодная, наверное? Но лучше не прикармливать. В деревне кур многие разводят, как бы чего не вышло.
Почти одновременно со стороны леса послышался шум автомобильного двигателя, и собака стремглав кинулась в ту сторону. Видно, почуяла что-то знакомое или решила, что в машине может быть ее хозяин. Мы же снова вернулись к теме легенд.
— Я в этом не очень разбираюсь, а вот Петр Лукич Коник — он у нас специализируется на байках, собиратель фольклора. Расспросите за чаем. Я сказала, что сегодня в деревню приедут гости, а он страсть как любит языком почесать. Да и покойного Володю хорошо знал. А вот, кстати, и он.
Размахивая соломенной панамой, к дому стремительно приближался пожилой мужчина. Я порадовалась, что рядом нет Славика, иначе он бы уже громко ржал из-за фамилии Коник, а то и вовсе обозвал бы дядьку жеребцом. Хотя тому явно перевалило за шестьдесят. Скорее всего, недавно вышел на пенсию.
Так и оказалось. Когда мы обменялись приветствиями и пошли в дом, где Ниночка уже заваривала чай на кухне, Коник в двух словах рассказал о себе:
— На заслуженном отдыхе переехал в родительский дом. Жена в городе, а я тут огородничаю. Уезжаю только на зиму.
— Вы краевед?
— Нет, работал учителем истории. Но фольклор люблю и собираю. Даже книгу выпустил. Ну, как книгу — брошюру. На самом деле с геологической точки зрения Поганая Лохань — это карстовая воронка. Кстати, довольно редкое явление для средней полосы Русской равнины. Парень, что у деда вашего, Ниночка, квартировал, сообщил, что провал связан с размывом залежей известняков грунтовыми водами.