— Все это, конечно, очень интересно, дядя, но кто убил Нинкиного деда? — вдруг поинтересовался Славик.
При этом он так пристально разглядывал себя в настенном зеркале, словно видел впервые.
Я заметила, как Анна Павловна с Коником недоуменно переглянулись. Собиратель фольклора опешил:
— К…к…как убил? Сердце же…
— А, точно. Просто подумалось на досуге, — забормотал Славик, заметив мой кулак. — Место такое. Навевает всякое. Кстати, зачем вы повесили на стену мой портрет?
— Славик, отойди от зеркала, — приказала я, а Ниночка неожиданно хихикнула.
Коник с Анной Павловной тоже облегченно выдохнули, видимо, решив, что Славик любит пошутить.
Допив чай, Коник выглянул в окно. Погода его устроила, и он предложил прогуляться на болото.
— Устрою вам экскурсию. Сейчас день, не страшно.
— Мне и ночью не страшно. Пусть они боятся, — заявил Славик.
Кто были эти неведомые «они», я не стала уточнять. Анна Павловна осталась дома готовить обед, а мы со Славиком, Ниной и Коником решили размяться. Заодно я желала осмотреть место происшествия. Хотя упорно не верила в Ниночкины страхи, но близость густого леса к дому и правда навевала какие-то странные мысли.
Собака как ни в чем не бывало носилась возле дома. Когда мы вышли за забор, она бросилась мне навстречу и радостно увязалась следом. Славик с Ниночкой отстали: приятель рассказывал ей про какие-то светящиеся грибы, а та вежливо удивлялась.
Мы же с Коником шли чуть впереди и тоже беседовали.
— Пока ехали сюда, я читала впечатления людей, которые побывали возле Лохани: кто-то пишет о мертвой тишине, кто-то, наоборот, о стонах, воронье, жутком скрипе деревьев. Кто-то жаловался, что навалилась дикая усталость, появилось ожидание беды. Как же вы тут живете?
— Да, есть такое. Хотя, сами знаете, легенды обычно хорошо действуют на туристов, а местные во всякую чертовщину не верят. Люди тяжело работают на огородах, рубят дрова и таскают воду. Не до прогулок в лесу. Там местные мальчишки даже иногда жгут костры, а рыбаки пытаются рыбку ловить.
Мы как раз вышли к небольшому зловещему водоему, со всех сторон окруженному деревьями. Честно скажу: место необычное, но ничего потустороннего я там не почувствовала.
Собака все так же бежала за нами, виляя хвостом. Славик достал из кармана бутерброд — пес робко тявкнул.
— Прочь, волчара! А то я тебе сейчас покажу то место, где Красная Шапочка носит корзиночку! — прикрикнул на животное Славик, делая неприличный жест рукой. Он был кошатником и к крупным собакам относился с подозрением.
Я же забрала у него с бутерброда всю колбасу и кинула ее псине. Та, как мне показалось, благодарно улыбнулась всей своей широченной пастью. Каждый кружочек она пережевывала с такой тщательностью, словно заучивала наизусть.
— Чей это пес? — спросила я у Коника, но тот пожал плечами.
— Это сука. Появилась недавно. Я ее месяц назад видел у магазина, потом она пропала. И вот опять. Может, другая? Я не собачник в привычном понимании этого слова, но к этим животным отношусь дружелюбно.
— Красивая, совсем на волчару не похожа, — заметила Ниночка, тоже подходя ближе к собаке.
— Кстати, о волчарах, — загробным голосом пророкотал Коник, пытаясь нас насмешить. — У нас в лесу из-за волков неспокойно. Мы уже и жалобу писали, чтобы вызвали кого да перестреляли их. Один вообще моду взял — к деревне вплотную подходит. Наверное, тот самый, из легенды. «Он — ужас ночи, страшный волк-одиночка со светящейся головой…»
— Волки? Где ваше штыковое ружье? — заволновался Славик. — У вас тут хищники, а вы нас…
— Не бойтесь. Они выходят только ночью. А этот, из легенды, вообще появляется только в полнолуние.
— Сказки какие-то, — не удержалась я от замечания, но Коник не смутился:
— Ваш дед, Ниночка, его часто слышал. Говорил, что в такие ночи жутковато даже в собственном доме. Волк выл, и вой этот, как дед говорил, распространялся со всех сторон, как будто волк находился везде сразу.
— Так что там с легендой? — заинтересовался Славик.
Коник вздохнул:
— Еще моя мать рассказывала, что давным-давно пьяные охотники разорили волчью нору, в которой была волчица с волчатами. В этот вечер волк ушел на охоту, оставив своих. А когда вернулся и понял, что произошло, вмиг поседел. Глаза его налились кровью. И с тех пор он бродит и мстит каждому, кто заходит в полнолуние. Он загоняет их в Поганую Лохань, и те умирают в мучениях. Отсюда и стоны да крики воронов.