— Ужас.
— Вы только Нине не говорите, — спохватилась Анна Павловна. — Ей все это знать ни к чему. Она-то считает, отец просто замерз.
— Так вот откуда у старика был этот страх…
— Я же про что и говорю! А тут еще Коник. Теперь вот Ниночку терроризирует. Как думаете, она не передумает тут жить из-за этого дуралея фольклорного?
— Нина взрослый человек. Думаю, она понимает…
— Дед ее зачем-то вбил себе в голову, что, мол, волк и ему отомстить хочет. Волки столько не живут.
— Ну, какой-то волчий потомок мог мстить за мать, — с умным видом заявил Славик, когда я передала ему услышанное.
— Бред собачий. А то, что в лесу волки водятся, — так что тут удивительного? Они стали близко подходить к домам, потому что леса вырубают. Только Иля не волк загрыз, так что нечего эту тему педалировать.
Деньги надо было отрабатывать, оттого мы решили поговорить с близким окружением старика. Анна Павловна заранее набросала список тех, кто дружил с дедом.
Ниночка с Анной Павловной занялись уборкой в доме, а мы потопали в другой конец деревни. Конечно, почти сразу заплутали, пришлось зайти в магазин.
Там мы поинтересовались, где искать Виталину Федоровну, и тучная продавщица указала на дом, возле которого росла высоченная береза. Во дворе нас встретила старушка приятной наружности: волосы кудельками, очки в тонкой оправе. Анна Павловна успела предупредить по телефону о нашем визите, и хозяйка дома милостиво пригласила нас на чашку чая с клубничным вареньем. Мы устроились в беседке, вокруг которой отчаянно звенели воробьи.
— Виталина Федоровна, вы часто виделись с Илем? — начала я.
— Часто — не совсем то слово. В старости люди все чаще сидят по домам у телевизора. Но да, чаевничали иногда, — со скорбным видом покивала старушка. — Круг общения здесь не сильно широкий, и два интеллигентных человека… Вы же знали, что Иль из дворян? Я тоже в некотором роде… Так что нам было о чем поговорить.
— А вы знали, что старик стал общаться с внучкой?
— Да, что-то такое…
— Вам Анна Павловна рассказала? Вы, наверное, с ней тоже дружите?
— В деревне все на виду, но это не значит, что все обязательно дружат. Вот Анька, к примеру…
— Анна Павловна?
— Ага, Павловна. Она же Володю раньше на дух не выносила. Бывало, в магазине встретимся, так она с презрением на него глядела. Такое не скроешь. Но я вот что думаю. Она считала, как Надьки, жены, не станет, Володька ее и позовет век вековать. Ее же муж тоже умер. Почти в один год с женой Иля. А он не позвал.
— А вы тоже хотели с ним век вековать? — брякнул Славик, поймав языком каплю варенья, стекавшую у него по подбородку.
Старушка хитро прищурилась:
— Куда мне. При живом муже не нагуляешься. Мой-то выпить очень любил по молодости, теперь все по больницам, но еще живой. Старая развалина. Да ладно, шучу я. Какой ни есть, а муж. Хотя Анька небось видела, что Иль на меня смотрел по-особенному.
Радио, стоявшее на подоконнике, вдруг радостно плеснуло: «Ты морячка, я моряк», а старушка кокетливо поправила волосы и продолжила:
— Не скрою, по молодости у Иля был ко мне интерес. Мы тогда в городе еще жили, сюда к матери наезжали на лето. А он начальником сельской администрации был. Надька его беременная ходила, вот он и подмигивал мне, когда участок матери на меня оформляли. Он мужик видный был, при должности. Анька тоже его обхаживала тогда, чтобы дочку свою на практику пристроить. Наверное, Володьку еще с той поры невзлюбила, он ее Светку после практики не оставил тут работать. С местами тогда туго было. Хотя они кумовья, Надька Володькина Светку крестила. Так что Иль мог бы и помочь по дружбе…
— Погодите, так у вас были шуршунчики с Илем? — влез Славик.
— Конечно, нет! Я же при муже! — возмутилась старушка, но глаза у нее забегали.
Приятель пнул меня под столом ногой и быстро уточнил:
— А дети у вас есть?
Я сразу поняла его вопрос. Славик решил, что старушка в молодости могла родить от Иля, и теперь ее деть прикончил старика в надежде на наследство.
— Бог не послал, — недовольно взглянула она на Славика.
А я испугалась, что она сейчас пошлет нас. И куда подальше. Поэтому поспешила перевести тему:
— Так что там с Анной Павловной?
— Говорю же, она Иля недолюбливала. А в последние годы словно подобрела. Стала заходить. Я как ни приду — она рядом крутится. И поглядывает так, со значением. Я не выдержала, спросила, уж не хочет ли она Володьку к рукам прибрать? А она фыркнула, точно кошка. Молоко, говорит, ему ношу. И яйца. Деньги не лишние.