Оскар попытался угадать, сколько ей лет. Двадцать? Двадцать два? Он уже во второй раз за вечер забыл, как ее зовут, а спрашивать в третий ему не хотелось. Левой рукой, которая до сих пор лежала на спинке стула за спиной девицы, он легонько дотронулся до ее плеча, и та тут же прильнула к Оскару. От девушки приятно пахло. Она была в очень коротком платье, из‑под которого иногда выглядывал краешек черных трусиков.
— Нет, кошки, — изрекла брюнетка и отпила коктейль. — И вообще, теперь делают такие гранулы, которые поглощают вонь.
Оскару вдруг показалось, что на самом деле никакие кошки ее не волнуют. Еще он заметил, что издатель уже давно сидит с закрытыми глазами.
— У нас дома был колли, — сказала блондинка. Она все еще сидела, прижавшись к Оскару. — Мальчик. Его звали Лорд. Он и вел себя как настоящий лорд. Только шерсть от него по всему дому валялась.
— Теперь делают такие специальные пылесосы, — сообщила брюнетка. — Специально для собачьей шерсти. Которые эту шерсть…
— Поглощают, — подсказал Оскар.
— Ни хрена, — презрительно сказала девушка. — Всасывают, так, что ли? Есть такие. Специальные. Пылесосы.
Какое‑то время было тихо.
— Знаете, наш Лордик, — начала вспоминать светловолосая девушка, — это была такая чудная собака. Только вот с улицы он прибегал извалявшийся в грязи. Абсолютно весь, с ног до головы. Я ему даже шерсть не могла расчесать.
Оскар поглядел на давно уже примолкшего издателя и обратился к нему:
— Скажи что‑нибудь. Твоя очередь.
— Твоя, — ответил издатель. — Я только что говорил — сказал, что кошки воняют.
— А я потом сказал «поглощают».
Издатель кивнул, но продолжал молчать. Оскар указал на него пальцем.
— Он иногда ведет себя как настоящий лорд. Но с улицы прибегает настолько извалявшийся в грязи, что я его даже расчесать не могу.
Девушки смеялись громче и дольше, чем ему бы хотелось. Барменша глянула на него изучающе. Издатель наклонился вперед, ладонями протер лицо, дотянулся до своего бокала и залпом выпил.
— Ну, — сказал он, глянув на Оскара, — а вот у нас дома был кокер–спаниэль.
— Кокер? — просияла блондинка. — Ой, они такие милые!
— Угу, — ответил издатель. — Милые. Особенно когда хочешь спокойно пообедать, а этот стервец садится у твоих ног и вот так на тебя уставится. — Он довольно удачно изобразил собачий просящий взгляд. На этот раз и барменша рассмеялась.
— Молодец, — сказал Оскар. — Можешь спать дальше, я сам справлюсь.
— В самом деле, славный был вечер, не правда ли, — произнес издатель и снова зевнул. — Главное, такой спокойный.
— Так он, кажется, еще не закончился, — откликнулась брюнетка. — Или как?
— Не закончился, — подтвердил Оскар и обратился к своей соседке: — А как поживает Лорд?
— Он умер, — грустно ответила девушка. — В прошлом году.
— Мне очень жаль.
— Не слушай его, — сказал издатель, — ему это до лампочки.
Оскар поглядел на него.
— Разве нет? — спросил издатель.
Подошла барменша.
— Еще что‑нибудь?
— Нам крайне не хватает пса Лорда — такого, знаете, с мокрой шерстью. А в остальном мы пока вполне удовлетворены.
На лице барменши не отразилось никаких эмоций. Блондинка еще крепче прижалась к Оскару.
— Я с твоим приятелем не дружу, — притворно всхлипнула она. — Он ужасно злой.
— Не больно‑то и хотелось, — ответил издатель.
— Зато я с ним дружу, — положив издателю руку между ног, сказала брюнетка. — Мне он нравится.
— Можно подумать, у тебя есть выбор, — прореагировал издатель.
Оскар ожидал, что брюнетка хотя бы притворится задетой, но та, как ни странно, улыбалась.
— Точно, — подтвердила она. — Тут ты прав.
— Ну что, — предложила блондинка, — может, потихоньку пойдем наверх?
— Наоборот, — возразил издатель, — быстренько пойдем вниз.
Оскар вздохнул и встал. На нем повисла блондинка. Тут же за ними последовали и издатель с брюнеткой.
— На часик, песики? — улыбнулась барменша, доставая из‑под стойки два ключа.
— На полчаса, кошечка, — ответил издатель. — На полчаса.
Перед металлической винтовой лестницей, ведущей к комнатам на втором этаже, они умышленно пропустили девушек вперед, чтобы заглянуть им под юбки. По Гуту–Ярковскому ([2]), подумал Оскар, господам, кажется, следовало бы идти впереди, но здесь это было не важно.
2
Иржи Гут–Ярковский (1861–1943) — начальник службы протокола при Президенте первой Чешской республики Т. Г. Масарике, автор ряда книг о хорошем тоне.