Когда совсем рассвело, всем стало ясно, что уйти из пещеры не так-то легко. Они были слишком измучены, да и ночной холод еще давал себя знать. Возбуждение первого дня измотало их окончательно. Страшная усталость не позволяла тронуться с места. Они понимали, что необходимо подняться на пик, прежде чем хоть куда-нибудь идти, но даже для этого надо было немного отдохнуть, вдоволь напиться и поесть великолепных дынь.
Первыми поднялись О'Брайен и Стюрдевант. Пройдя через каньон, они нашли место, где валялось множество засохших, покрытых колючками деревьев. Пилот собрал сучья и разжег костер с помощью сухой травы и древесной коры. В огонь бросали все, что могло гореть, тлеть или просто дымиться. Корни деревьев подгнили, и двое мужчин без труда заготавливали дрова.
Костер разгорался. Громадный столб дыма поднимался из каньона и, казалось, достигал облаков. В почти неподвижном воздухе дым становился все гуще, приобретая грибовидную форму. Стюрдевант и О'Брайен продолжали подбрасывать в костер сломанные сучья и гнилые стволы. Оба почернели от копоти и грязи, одежда их порвалась, глаза слезились от сильного жара. Спустя некоторое время они в изнеможении присели в тени деревьев и молча смотрели на дым, пытаясь угадать, как далеко он мог быть виден. Отдохнув около часа, Стюрдевант и О'Брайен вернулись обратно к прохладной пещере.
В каньоне водились ящерицы. В тот же день Гриммельман убил одну из них тростью, отрезал ей голову, хвост и лапки, выпотрошил, поджарил и съел. Все смотрели на него с чувством глубокого отвращения. Они не могли даже представить себе, что смогут сами съесть ящерицу на завтрак или обед. Но надо было предусмотреть и такую возможность. Пожалуй, ящерицу еще можно как-нибудь проглотить с закрытыми глазами. Дыни цамка приятны на вкус, но ведь шесть человек не смогут долго прожить, питаясь одними дынями. Если они не уйдут отсюда или не раздобудут какую-либо другую пищу, то им придется есть и ящериц.
— Для меня это не впервые, — произнес Гриммельман. — Действительно, ешь с отвращением. Но к ящерицам можно привыкнуть. По вкусу они чем-то напоминают цыпленка. — Он облизал пальцы и вытер их песком.
— Пора подниматься на скалу, — напомнил О'Брайен пилоту.
— Не сегодня, — ответил Стюрдевант. — Я слишком слаб. Да и ты тоже. Отдохнем немного. Будем есть дыни, пить воду и спать. Может быть, завтра…
— Я не стал бы есть ящериц, раз это внушает вам отвращение, — продолжал старый немец. — Но приходитсяприспосабливаться к здешним условиям. Выжить — это значит приспособиться.
— Мы уйдем отсюда, — возразил ему Стюрдевант. — С вершины пика местность просматривается на сотни миль.
— Но мы не сможем идти пешком сто миль, — заметила Грэйс. — И мне кажется, что у меня уже не хватит сил вернуться к самолету.
— Ну, я-то смог бы, — сказал пилот. — Если идти по ночам, имея запас воды, сотню миль пройти можно. И даже больше.
— Сотней миль, возможно, не ограничишься, — заключил Гриммельман.
Наступила вторая ночь. Все собрались вокруг костра.
— Когда начнутся дожди? — спросил Смит Стюрдеванта.
— Через пять или шесть недель, — ответил, немного подумав, пилот. — Для нас это слишком большой срок. Дожди выпадают в феврале и марте, в остальное время года здесь сухо, как в аду. Лишь только на два месяца покажется зелень, да и то в наиболее плодородных районах страны, а не здесь. Как только дожди прекращаются, все снова пересыхает. Но этот период — самое лучшее время года до начала нового сезона дождей. Если для коров и овец не заготовить кормов на сухой сезон, они подохнут с голода.
— Иногда трава воспламеняется и возникают страшные пожары, — добавил Гриммельман. — После такого пожара и до начала дождей расти уже ничто не будет. Для животных это гибель.
— Я никак не могу привыкнуть к холодным ночам, — произнес вдруг Смит. — Все забываю, что мы находимся на высоте около трех тысяч футов над уровнем моря.
— Напрасно мы сожгли столько деревьев, — сказал О'Брайен. — Гораздо разумнее было бы сразу же идти дальше, а не сидеть в этой пещере.
Стюрдевант кивнул. Американец был прав.
— Ну, так как же? Остаемся мы здесь? — спросила Грэйс.
— Право, не знаю, — ответил пилот. — Надо выяснить, как далеко тянутся эти горы. Я должен подняться на пик и осмотреться. Нам и так повезло, что мы набрели на это место и нашли воду. Это был один шанс из миллиона.
Все понимали, что им страшно повезло: уцелеть при катастрофе и каким-то чудом оказаться вблизи гор в пустыне! Однако это вовсе не означало, что они спасены. Надо уходить. Пещера — временное убежище. И, как только Стюрдевант установит, куда следует идти, они наполнят канистры водой и пойдут.