Стюрдевант кивнул, все еще не открывая глаз. В самолете было прохладнее, чем снаружи, и он отдыхал.
— Попробуем, — проговорил пилот. — На закате двинемся к тем горам.
— А есть ли там вода? — спросила Грэйс.
— Кто знает? — развел руками Стюрдевант.
— У нас нет выбора, — сказал О'Брайен. — Дольше сидеть у самолета уже нельзя.
Пассажиры, сидя в тех же креслах, которые занимали в полете, слушали и молча соглашались. Лишь один Гриммельман потихоньку похрапывал.
— Нам надо хорошенько отдохнуть, — сказал пилот. — Идти будем всю ночь.
Майк Бэйн закурил последнюю сигарету. Сама мысль о тем, что придется куда-то идти, внушала отвращение. Путь к черным горам, по-видимому, труден, может быть, даже чересчур труден. Ему, наверное, лучше остаться здесь. Когда самолет разбился, Майка швырнуло о землю, как и всех остальных, и он порезал большой палец на руке. Сейчас палец нарывал и беспокоил Бэйна. Следовало бы осмотреть ранку, тогда он почувствует себя лучше: в аптечке Стюрдеванта, должно быть, что-нибудь осталось. Это надо бы сделать именно сейчас, но кресло было таким удобным, а Бэйн так устал.
Сигарета жгла пальцы. В течение нескольких часов он берег ее и думал о ней и, наконец, закурил, с удовольствием затягиваясь и хорошо помня, что сигарета последняя. Это пугало Бэйна. Вот уже много лет он ежедневно выкуривал по две пачки. Щелчком Бэйн выбросил крошечный окурок через разбитый иллюминатор и долго смотрел, как тот угасал на песке. Потом закрыл глаза и заснул.
В самолете оставалось еще немного продуктов и воды, которые Стюрдевант всегда возил с собой. Большая часть Африки — пустыня, а самолет для пилота — всегда его дом, и потому Стюрдевант заботился, чтобы у него «в доме» было все необходимое. Одна канистра лопнула во время катастрофы, воду из второй они уже выпили. Оставались еще две, почти десять галлонов воды.
Стюрдевант посадил свою машину на «брюхо». Это было похоже на чудо. Самолет долго бесшумно планировал над плоской, как стоп, пустыней; земля приближалась с каждым мгновением. Наконец, колеса коснулись грунта и в тот же момент их сорвало. Затем раздался скрежет раздираемого металла у хвостового оперения и левого крыла. Самолет занесло и начало вращать, он чуть не перевернулся. Наступила тишина. Все остались живы.
Из обломков металла Джеферсон Смит принялся выкладывать знак «Help» [1].
Появилась первая буква. Пассажиры присоединились к нему и помогли закончить слово. Потом, спасаясь от палящего солнца, все забрались в разбитый фюзеляж, довольные, что для их спасения кое-что уже сделано.
Позднее О'Брайен поджег колесо, которое оторвалось от самолета и теперь лежало в трехстах ярдах от фюзеляжа. Он вылил на шину масло и поднес спичку. Все смотрели на черный дым, столбом вздымавшийся в небо в неподвижном воздухе. Они долго подбрасывали в огонь обломки, но в конце концов он все-таки погас. Никто не отозвался на их сигнал. Перед самым рассветом сожгли второе колесо в надежде привлечь все же чье-либо внимание. О'Брайен взял одно из своих ружей и выстрелил три раза подряд, однако все оказалось бесполезным. Пустая трата времени и патронов. Они затерялись в бесконечном море песков.
Когда солнце коснулось линии горизонта, пассажиры потерпевшего аварию самолета пустились в путь. Было предложено и отвергнуто несколько планов. О'Брайену хотелось составить две группы. Одна — из более молодых и выносливых пойдет вперед в качестве разведывательного отряда. Вторая — должна следовать за ней и нести с собой большую часть воды и все необходимое снаряжение. План пришелся всем по душе, кроме Стюрдеванта, который его решительно отверг. Пилот не хотел разбивать всю группу.
Однако собраться в дорогу было не так-то легко. Все стояли у разбитого самолета, пригоняя на себе различные тюки и узлы. Советовали друг другу не брать с собой непосильного груза, но уже через минуту вспоминали о ценности того или иного предмета, который невозможно было оставить. О'Брайен помогал всем, ловко увязывая груз в одеяла с помощью кусков шнура. Гриммельман подходил то к одному, то к другому и настаивал, чтобы обязательно взяли всю обувь: в пустыне она не менее важна, чем вода. Ружья и боеприпасы О'Брайена роздали мужчинам, а канистры с водой Стюрдевант решил нести сам. От воды зависела теперь жизнь шестерых людей. Но оставалось ее на три-четыре дня, не больше.
Постояв несколько мгновений, Гриммельман с нетерпением посмотрел на своих спутников и, опираясь на тяжелую трость, первым зашагал по направлению к маячащим вдалеке горам. Не было почти никаких шансов, что за горами могло что-нибудь оказаться: например, шахтерский поселок или линия железной дороги. Но, может быть, там есть родник. Или им улыбнется счастье, и они встретят бушменов [2], горных дамаров [3], а, может, даже старых добрых немецких фермеров-овцеводов.
2
Бушмены — древнее коренное население Южной Африки. Живут в пустынях Калахари, Намиб и смежных районах. Говорят на бушменских и других местных языках, для которых характерно наличие щелкающих звуков. Ведут жизнь бродячих охотников и собирателей дикорастущих плодов
3
Дамара горные — африканские племена, близкие к готтентотской группе; проживают в Юго-Западной Африке; говорят на одном из готтентотских языков. Занимаются скотоводством и земледелием