Вскоре за первым последовал и второй. Теперь оба гостя стояли перед второй преградой, а Василий срочно пытался придумать выход из создавшейся ситуации. Ничего путного на ум не шло. Единственное, что он мог сделать в такой ситуации, так это еще раз повторить вопрос.
— Кто вы и что вам нужно на охраняемой территории?
— Отдай шкатулку, если знаешь, где она, или уйди, и мы сами поищем.
— В прошлый раз не нашли, и в этот не выйдет, — парировал Василий. Постепенно ему удалось взять себя в руки. Перед ним были люди или существа, некогда бывшие людьми, то есть потенциально смертные, в отличие от той твари из тумана. Может, еще раз стрельнуть? Нет, пули их не берут — это они доказали при прошлом визите.
Потом один из гостей обратился к другому на немецком. К сожалению, Василий иностранными языками не владел, и речь незнакомцев показалась ему сущей тарабарщиной. Единственно знакомое слово, которое он уловил, было «Цербер». Неужели они имели в виду того самого мифического пса из древнегреческих легенд? Тогда понятно, почему пули из маузера не причиняли ему никакого вреда.
— Вообще-то невежливо говорить на иностранном языке… — начал было Василий.
— Это твой язык иностранный, — фыркнул один из гостей, но сказал он это без всякого акцента.
— Считайте, как хо… — но закончить фразу Василий так и не успел, потому что события далее развивались с невероятной быстротой. Один из пришельцев прыгнул вперед, стараясь дотянуться до Василия, но вторая преграда, которую он то ли не заметил, то ли не посчитал опасной, остановила его на полпути. Оперативник же, вместо того чтобы шарахнуться от грабителя, наоборот, метнулся вперед, ему навстречу, выставив вперед штык, который до этого прятал за спиной. Стальное лезвие без труда пересекло границу колдовского полукруга и глубоко вошло в тело «гостя», словно тот был не из плоти и крови, а из мягкого студенистого желе.
Издав звук, больше похожий на всхлип, грабитель бесформенной кучей осел на пол.
— Вот так-то лучше, — ухмыльнулся Василий. И все бы было ничего, если бы штык не остался в груди нападавшего, а тот, рухнув, не нарушил колдовской круг, разметав в стороны дорожку из пепла.
Мгновение, и Василий и его второй противник стояли неподвижно, словно оценивая ситуацию.
— Вот и всё, — тихо произнес второй, и тот тон, которым он это сказал, заставил Василия содрогнуться. У него не осталось оружия. Маузер бесполезен, до штыка не дотянуться… и как… как ему теперь защищаться?
Широко улыбнувшись, ночной «гость» шагнул вперед, преодолев барьер, утративший свои колдовские свойства. А потом прыгнул через столик, впился в горло Василия обеими руками и начал его душить. Оперуполномоченный несколько раз ударил тварь в висок рукоятью маузера, но это было все равно что стучаться в каменную стену. Хватка была крепкой, пальцы стискивали горло Василия все сильнее. А потом чудовище начало подтягиваться на руках через столик. Пасть твари широко открылась, и Василий увидел три ряда тонких и острых, как иглы, зубов. Да, это создание давным-давно перестало быть человеком, хоть и не утратило внешний человеческий облик.
Выпустив из рук маузер, задыхаясь, Василий начал шарить по столику, и рука его неожиданно наткнулась на полупустой кулек. Ловкое движение руки, и Василий швырнул остатки святой земли в лицо чудовищу. Оно взвыло. От кожи твари потянулись полоски белого дыма. Тогда Василий повторил операцию, в этот раз целя в глаза. Тварь взвыла еще громче и, отпустив горло Василия, принялась тереть кулаками глаза, при этом испуская жуткие вопли.
Рывком Василий сорвал со своего пояса армейский ремень, сделал петлю возле пряжки. Одно движение, и петля затянулась на правом запястье твари. Потом Василий, упершись ногами в тело чудовища, выкрутил ему руку и захлестнул ремень на втором запястье. Теперь обе руки твари оказались заломлены за спину и перехвачены ремнем.
— Вот так-то лучше, — проворчал он.
В ответ тварь снова взвыла, и неясно было, воет она то ли от злобы, то ли от боли.
— Вот так-то лучше, — повторил Василий, укладывая чудовище на пол, после чего, взяв второй кулек, он насыпал защитную дорожку вокруг поверженного. Твари же ничего не оставалось, как завывать в тщетных попытках освободиться. — А теперь, — продолжал Василий, тщетно пытаясь перевести дыхание, — расскажи-ка мне, мил-человек, кто ты есть, и кто тебя послал, — и, услышав в отдалении знакомый зов милицейских сирен, добавил: — Советую поторопиться. Если тобой займутся профессионалы, мало не покажется.