– Мила? Она мотоцикл ставит…
Словно в ответ с улицы донеслось порыкивание мотора.
– А, ну я дверь тогда открытой оставлю. Пойдём-пойдём. Меня Наталья Ивановна зовут.
– Аня, – улыбнулась девочка.
Женщина внушала доверие, будто распространяя вокруг себя ощущение уюта и тепла. Так же как и большая, чисто прибранная комната с тёмным лакированным столом, покрытым цветастой скатертью. Посередине стояла миска с яблоками.
– А я тут при Ороше в библиотеке сельской работаю. Ну и… дверь в Виду охраняю.
– Вы Привратник? – глупо спросила Аня, садясь на шаткий деревянный стул, куда указала хозяйка.
– Привратница, да. А вот зачем тебе всё это? Приключений, наверное, хочется, славы? Да ты бери яблочко, а я сейчас печенье с конфетами достану да чайник согрею.
Аня от яблока отказалась, замявшись с ответом.
А ведь и правда – зачем? Выходило, что и впрямь за славой и приключениями. Признаваться в этом не хотелось, и она ляпнула:
– Ну, я вроде как одноклассника спасти… он в другом мире застрял, а мама думает, что он умер… ну, его мама.
От внимательного взгляда Натальи Ивановны бросило в жар. Стыдно-то как – запинается, как двоечник у доски! И неудобно. И… чего она смотрит-то?
– Ох, детка, – наконец вздохнула Привратница, – вернуть кого-то вопреки сути мира может быть очень опасным желанием. Не стоит оно того. Как бы ни хотелось.
Вспомнив Сашкину маму, Аня усомнилась в правильности этих слов, но возразить ничего не успела.
– Готовы? – В комнату, будто к себе домой, уверенно вошла Мила.
– А как же чай-то? – всплеснула руками Наталья Ивановна.
И Ане вдруг очень захотелось чаю. С самым простым печеньем и карамельками. Лишь бы не отправляться прямо сейчас в неизвестный, чужой мир с непонятной миссией и опять в полном одиночестве.
– Некогда, – безжалостно и грубовато отрезала Мила.
Аня взглянула на хозяйку дома. Обычно в ответ на такое поведение молодых людей взрослые начинали злиться, но с Натальей Ивановной произошли другие изменения. Она будто сникла, сжалась и постарела. Тяжело вздохнула и произнесла:
– Что ж. Сейчас. – Потом вновь повернулась к Ане: – Ты не пугайся, пожалуйста. В Виде живёт моя сестра. Она для тебя «дверь» откроет с той стороны, встретит и всё объяснит. Наверняка отправит с тобой опытного проводника. Ну, пойдёмте.
Аня ожидала увидеть где-нибудь в спальне или коридоре большое старинное зеркало, но Наталья Ивановна вывела их с Милой в полутёмный двор.
– У тебя максимум неделя, – деловито произнесла Мила. – Если не успеешь, я запущу время, и кто знает, что потом случится. Ну, полиция, поиски, инфаркты, сама понимаешь.
Аня угрюмо кивнула.
Никакого зеркала здесь не было и в помине. Стояли только скамейка и большая бочка с водой. Дальше деревянные мостки уводили в тёмную глубину двора. Да ещё кусты и яблоня.
– Ну, с богом! – Наталья Ивановна обняла девочку, пахнув на неё каким-то лекарством. Затем отстранилась, развернула недоумевающую Аню к бочке и с силой окунула её прямо в ледяную воду.
Резкий укол страха свёл спазмом лёгкие. Срочно захотелось вдохнуть, но этому сильно мешала толща тёмной холодной жидкости. Аня забилась, как муха в чае, выпуская изо рта пузырьки спасительного воздуха. Но в тот момент, когда она уже была готова нахлебаться воды, ощущение чужой руки на шее ушло, колени обрели опору, и Аня с надрывным вдохом вернулась в мир воздуха. Лёгкие горели, девочка отплёвывалась и кашляла. Мокрые волосы облепили щёки и шею тёмными сосульками.
Она собиралась очень многое сказать этой библиотекарше – так с людьми не поступают! – но внезапно осознала, что вокруг больше не было летней ночи Ороши. А были холодные низкие своды каменной пещеры, подсвеченные неровным огнём факелов. Сама же она, мокрая и продрогшая, стояла на коленях в мелком подземном озерце.
Рядом слышался какой-то шёпот, звучавший нараспев.
3
Начало пути
Аня резко повернулась и чуть не вскрикнула, наткнувшись взглядом на полуголую немолодую женщину, стоящую неподалёку по пояс в воде. В скрещенных на груди руках она держала два горящих серповидных предмета. В седых волосах подрагивали птичьи перья. Глаза на запрокинутом смуглом лице были закрыты. А бусы и татуировки довершали сходство с какой-нибудь шаманкой.
– Да завершится круг открытия, да сольются воды, сияние и благодарность Виде за возможность прокладывать пути! – речитативом выдохнула женщина и открыла глаза. Обычные такие – карие. Чем-то неуловимо она напоминала оставшуюся на Земле Наталью Ивановну. Видимо, та самая сестра…