Впрочем, предосторожности себя оправдали. В комнату заглянула баба Катя:
– Встала, детонька? А чего ж пирожки-то всухомятку?
Аня улыбнулась и жестом показала на трубку.
– А, ну говори-говори! Я тебе молочка принесу. Свежее – у Нин Афанасьевны взяла.
Девочка замотала головой:
– Спасибо, бабуль, я потом сама возьму!
– Ну смотри-смотри. – Бабушка развернулась и зашуршала подошвами мягких тапочек.
– Вот! – Аня повернулась к друзьям. – Тут не могу. Увидят.
– Я иногда вот думаю, – не слишком уверенно сказала Тофа, – у нас в мире знают про существование Перекрёстка и Привратников. Почему же у вас это в таком секрете?
Сашка фыркнул:
– Ты прям как не в курсе! Там же магии ни фига нет!
– Ну, во‐первых, она всё же есть, раз Аня может с нами общаться, – возразила форситка. – А во‐вторых, всё равно не понимаю, как это мешает.
– Ну-у, Краснов мне говорил… – Увидев непонимающие глаза подруги, Аня поправилась: – Он тоже как бы Привратник. Но он за то, чтобы магия на Земле появилась, и такие люди называются… этими… ианитами! Ну вот, он говорит, что те, кто вернулся с подарком Сердца из другого мира, приносят магию в себе. А так её и правда нет. Ну и потом: если об этом узнают Привратники здесь, на Перекрёстке, они эту силу у меня отберут. Поэтому лучше, чтобы никто не знал.
– Не все подробности поняла, – кивнула Тофа, – но в целом ясно. А когда ты сможешь показать свою деревню? Может, вечером? Я как раз прослежу за работами в старом корпусе Университета. Ну а Сандер сходит на занятия.
– Давай уж я как-нибудь сам решу, – насупился Никонов.
Аня поймала себя на том, что ищет в словах друзей двойное дно и пытается расшифровать интонации. Да ну! Совсем, что ли, ку-ку? Чтобы как-то отвлечься от навязчивых ощущений, она сказала:
– Тофа, конечно, можно. Только не очень поздно. У нас тут фонарей мало – чем позже, тем меньше видно. – Вспомнилась вдруг вчерашняя ночная дорога и «гнилушки» лисьих глаз. – Ой! Ребят… у нас же вчера происшествие было… странное.
Кажется, Сашка неподдельно заинтересовался, а вот Тофа вежливо, но дежурно улыбнулась. Похоже было, что она куда-то торопится.
Впрочем, в процессе рассказа о странной лисе форситка навострила уши и даже подалась вперёд.
– Вот… Как думаете, что это могло быть? Может, эта лиса и не из вашего мира, но уж больно по ощущениям напоминало Эффи. То есть тёмную её часть.
– Аня… – Хриплый голос Тофы не дал Сашке вставить слово. – Это, похоже, отец! Не знаю, почему он не в своей форме. Ещё неделю назад мои строители рассказывали о необычном лисе! Его видели то тут, то там в старой части Университета. Больше никаких следов папы я не нашла, но всё сходится: ощущение жути от его тёмной части, присутствие в развалинах, звериная форма. Ведь в нашем роду Слитые объединились именно с лисами.
Аня сидела, ошарашенная новостью. Но ведь и правда, слишком уж схожая информация.
– А как он туда вообще попал? – скептически скривил губы Сашка.
– Не знаю, – отмахнулась форситка. – В конце концов, Эффи ведь ходила именно через зеркала. Кто мешает её сущности провести отца между мирами? Аня, – глаза Тофы заблестели от непролившихся слёз, – прошу тебя, найди его! Я знаю, что это может быть опасным, но там, на дороге, он вас не тронул. Значит, отцовская воля ещё сильна! Прошу!
– Конечно! – ляпнула девочка и только потом сообразила, что собирается на войну с рогаткой. – Только… что я могу? Как ему помочь?
Тофа нахмурилась:
– Я поговорю с Рутой и Торусом, он сейчас заменяет главу Магистериума и должен много чего знать…
– Кто это тут собрался со мной говорить? – За спиной форситки открылась простая деревянная дверь, и показалась Рута.
Радостное приветствие застыло у Ани на губах, потому что целительница нахмурилась и спросила:
– Это что тут за свидания? Сандер, тебе ковровую дорожку до Магистериума постелить?
– Да иду я, иду! – буркнул Сашка. – До вечера! – махнул Ане и, поставив зеркало на стол, вышел торопливым шагом.
– Нет, что вы… – попыталась слабо возразить Тофа. – Мы просто говорили. Вот и Аня с нами тоже была!
– О! Гостья, будь здорова! – радушно улыбнулась Рута.
– Здравствуй, Рута, – слабо улыбнулась Аня. Настроение почему-то резко испортилось.
– Ну, мне тоже пора, – засобиралась юная форситка. – Увидимся вечером, Аня!
– Да, пока…
Последнее, что она услышала из темнеющего зеркала, была просьба Тофы о разговоре, обращённая к Руте. Что ей ответила целительница, Аня уже не разобрала.
– Вы «совсем», что ли, по громкой базарить? – На пороге комнаты стоял полуголый Егор, сонно потирая глаза. – Хорошо, что я ваш бубнёж не различаю, а то пришлось бы просыпаться ещё и под бабскую ерунду.