– Оденься, скелетина, – буркнула в ответ раздражённая Аня. – Рёбра просвечивают.
– Смешно, капец, – с показным безразличием отозвался брат и отправился на кухню за порцией пирожков.
Аня с остервенением откусила от одного из своих, которые так и не доела во время разговора. Она тут опасности подвергается, загадки распутывает, решает его проблему… а этому придурку Никонову и так нормально! Учится там магии, титул принца отхапал, с Тофой без всяких зеркал болтает! Что она вообще там делала?! Они же не дружили особо!
Аня чувствовала, ещё чуть-чуть, и злость, окрашенная в болотные цвета зависти, с чавканьем поглотит всё её существо. Чтобы этого не случилось, она вскочила и принялась одеваться. Натянув джинсы и любимую футболку, ощутила, что стало немного легче, будто в броню оделась.
Что дальше? Ни полуголого Егора, ни хлопочущую бабу Катю сейчас видеть не хотелось. Крикнув: «Я к Лере», Аня выскользнула за дверь. Уже на крыльце она услышала горестное бабушкино:
– Молочка-то!
Отмахнулась:
– Потом! – И нырнула в летнее утро, напоённое запахами сырой травы и пекущихся где-то пирогов: не только баба Катя решила сегодня побаловать внуков.
Небольшие Строжны когда-то стремились к гордому званию посёлка. Даже дома с удобствами для работников лесокомбината поставили. В одном из таких и жило семейство Святых до переезда папы в город. Теперь тут осталась одна бабушка. Деда застал только Егор, да и то в совсем детском возрасте.
Хотя проживанием в таких двухсемейках, где имелась даже ванная комната, могли похвастаться не многие строжнинцы. Большая часть домишек здесь стояла по старинке – с банями и туалетами на улице. В одном из таких домов жил и Лерин дед, к которому летом приезжала внучка с кем-то из родителей.
Аня подошла к синему домику, прячущемуся в зарослях крыжовника и смородины. Скрипнула реечная калитка. По утоптанной дорожке она дошла до высокого крыльца и, заметив, что кто-то выглянул в окно, крикнула:
– Здрасте! А Лера дома?
Какое-то время ничего не происходило. Аня даже засомневалась, услышали ли её. Наконец с тонким визгом приоткрылась обитая дерматином дверь, и появилось худое, заросшее седой щетиной лицо с бельмастыми глазами.
– А? Кто это? – прохрипел Константин Ильич, который никак не менялся с тех пор, как Аня увидела его впервые.
– Здравствуйте! Это Аня… Святая! А Лера приехала?
– А, здравствуй. – Возможно, ей только показалось, но седые брови разошлись и в голосе появились более приветливые нотки. – В среду они приедут. Утром. В среду заходи.
– А, спасибо!
Послезавтра. Да что ж за невезуха! Одни друзья далеко, и, похоже, им без неё хорошо, другие… Нет их, других! Настроение окончательно рухнуло в погреб, выкопанный в глубине души специально для таких случаев. Оттуда бессовестно синее небо казалось чересчур ярким, грунтовка под ногами слишком сильно пылила, а ощущение одиночества вырастало до чудовищных размеров. Даже навозом откуда-то потянуло – видимо, чтобы довершить печальную картину.
С большим трудом преодолевая деревенские ухабы, мимо проползла машина с заляпанными грязью номерами. Аня грустно проводила её глазами, так и не поняв, кто это приехал к деревенским родственникам. Делать было совершенно нечего, не считая чтения скачанных в электронную читалку книг, но этого пока не хотелось.
К реке, что ли, сходить? Не сказать что день располагал к купанию, но никто не мешал посидеть на песчаной отмели, предаваясь печальным размышлениям. Приняв решение, Аня вышла на главную деревенскую улицу, вливавшуюся в местную «загородную трассу». Но и пяти шагов не успела сделать, как заметила впереди необычное. У покосившегося забора тёти-Вериного домика стояла симпатичная брюнетка с острым каре, затянутая в чёрную кожу. Рядом, словно верный конь, ожидал свою хозяйку лоснящийся чёрный байк. Несмотря на небольшие размеры, мотоцикл внушал уважение.
Странно, у тёти Веры же внуки – мальчишки, к тому же совсем ещё мелюзга. Тут Вера Михайловна заметила бредущую по улице Аню и замахала рукой:
– Анечка, вовремя ты! Тебя девочка вот из города ищет!
«Меня?!»
Брюнетка обернулась, и что-то в её тонком бледном лице показалось девочке знакомым. Странно, но вряд ли опасно – строжнинские бабушки дотошнее любого следователя. Подозрительных личностей близко к своим не подпустят.
Вдруг в памяти всплыл ночной школьный коридор и лица в свете фонариков.
– Ой, ты же…
– …Мила, да. Привет, – брюнетка повернулась к тёте Вере и улыбнулась одними губами: – Спасибо вам большое!