Это был характер, нрав и темперамент его самого, его – Энакина Скайуокера, который был слишком юн, чтобы понимать как и зачем сдерживать свою Силу, который хотел всё изменить, которому было тесно в высоких коридорах Ордена. Он рвал и метал, как старую одежду стряхивая с себя правила и законы джедаев, его вела Сила, его сила, которая брала верх и несла, как несёт ветер песок во время бури, а он даже не понимал, что происходит. Только на рассвете, когда ничего не осталось, кроме одинокого шалаша, в котором аккуратно лежала мать, он остановился, убрал меч, зашёл внутрь, обернул тело умершей и вернулся на ферму с мёртвым лицом.
Падме пришла тогда, когда она была нужна, оказав ту помощь, в которой нуждался Вейдер. В этот момент, в старом гараже фермы, она навсегда стала для него Ангелом, а Кеноби потерял свой статус учителя.
Был ли виноват магистр в этом?
Нет.
Будь на его месте она, Мара Джейд-Скайуокер, обученная в старом Ордене, под руководством Йоды, смогла бы она предотвратить это?
Нет.
В Люке была сила созидания, он собирал, стабилизировал, приводил в порядок и залечивал. А Сила Энакин Скайуокера была в агрессии, в неисчерпаемом ресурсе темперамента, который самим своим фактом существования приносил дисбаланс, разрушал и ломал. Вот так, со стороны, перебирая прошлое, как песок, было очевидно, что Энакин Скайуокер, Дарт Вейдер, был рождён, чтобы менять мир, чтобы переворачивать старые устои. Он был концентрированной энергией, которую некуда было направить, и она расплёскивалась в разные стороны, неудерживаемая ничем. Даже когда его тело было искалечено, он выжил, и продолжал летать, воевать, командовать.
Невероятный человек, с немыслимым могуществом, который, свернувшись калачиком в данный момент, ревел на коленях у хрупкой женщины, которая, в свою очередь обладала удивительным даром - залечивать души. И в эту ночь, она смогла залатать открытую рану в душе, на какое-то время прекратив кровотечение и помочь собрать силы, чтобы на утро провести похороны матери и, сломя голову кинуться на помощь учителю. И затеять ту самую глупость, которую ожидал от неё командир охраны.
Геонозис. И первая битва Войны Клонов на фоне неожиданного признания Падме. Хрупкая сенаторша умело вскрыла замок наручников и залезла на столб, бесстрашно отбиваясь от нексу. Мара смотрела на эту странную девушку, которая так постепенно, не спеша, только в экстренных ситуациях, раскрывалась, показывая своё истинное лицо, спрятанное под килограммами политической пудры. Люк был сильно похож на отца. Внешне они смотрелись бы братьями, но свою особую мягкость, сердечность, то терпение и милосердие, за которое все любили фермера, он унаследовал от матери. В ней чувствовалась эта внутренняя сила, выносливость, она была войном, с сильным внутреннем стержнем, который не мог не восхищать.
- Знаешь, Люк, у меня такое впечатление, что твоё семейство виновато во всех войнах нашего столетия, - скептически заметила Мара, наблюдая за эффектной высадкой десантных войск первого клонического легиона.
- Теперь это и твоё семейство, - ответил малыш, - но и не во всех мы виноваты. Это Винду притащил весь Орден, а не отец.
С этим не поспоришь. Верх командного мастерства – отправить сотню уникальных бойцов в тупую мясорубку, против тысячи железок. Джейд на вскидку могла распланировать десяток спасательных операций, чтобы с меньшими жертвами вытащить и Кеноби, и Амидалу с этой арены. В особенности имея такие мощные силы и ресурсы. Хотя в целом тут надо было лишь немного подсобить джедаям, и они сами бы вылезли с этой арены. Но историю писали задолго до её рождения, поэтому показательная казнь обернулась межгалактической войной. Мара не сбрасывала со счетов уровень воздействия Палпатина, его тонкие манипуляции она видела в действиях сепаратистов и джедаях тоже. Такой подходящий момент для принятия экстренных полномочий – как по маслу написано.
У них была уникальная возможность лицезреть всех главных героев-виновников легендарной и страшной Войны Клонов в живую и, разглядывая Дуку, Джейд решила не отвечать супругу. Ситх внушал уважение, а вот Энакин ещё раз подтвердил, что он не готов закончить обучение, на эмоциях кидаясь на врага и получив порцию молний в себя, отлетел в стенку и свалился без сзнания, оставляя одного Оби-вана с превосходящим в силе противником.
Кеноби, владеющий Атару, осторожно и постепенно раскрывал свою силу, имея явно заниженную самооценку к своей технике фехтования. Дуку дрался резко, без церемоний, держась как и положено Графу, давя железной силой и уверенностью. Преимущество Оби-вана было в другом, и Дуку знал это, ударяя в слабое место, обжигая ногу и плечо противника. Скайуокер пришёл в себя вовремя, в очередной раз спасая жизнь наставнику, тут же нападая на Графа со всем своим огненным натиском.
- Не противник он ещё… не противник, - прошептал Люк, следя за ходом дуэли. И Мара была с ним согласна. Напористость Скайуокера уступала холодной технике ситха. Холодно, расчётливо, жёстко. Именно так через пару лет будет фехтовать сам Вейдер, но с начала… резкий выворот клинка и отсечение правой руки в предплечье.
Малыш всхлипнув, хватаясь за свою правую руку, которая ещё была целой. Граф был сильным бойцом, но молодой сорви голова всё же хорошо вымотал его. Дуку с облегчением вздохнул, понимая, что дерзкий падаван потерял сознание, и готовился уже нанести финальный удар. Гранд-мастер всё же не зря носил свой титул, Йода появился в самый нужный момент, показав мастер-класс по фехтованию, к сожалению только одному Кеноби, который не мог подняться. Люк аж рот от удивления открыл, наблюдая, как прыгает древний джедай. Такого они ещё не видели. Йода скинул все свои восемь веков и уверено теснил ситха, вынуждая его бежать с поля боя. Всё-таки не зря Палпатин так его искал, не зря…
Так началась Клоническая Война, затянувшая всю Галактику в пламя огня. Люк продолжал идти за родителями, наблюдая переживания матери у медблока, страх отца перед своим уродством, а она крепко сжимала его ладонь.
И татуинец всё же выполнил своё обещание жениться, Падме странно улыбнулась в ответ и дала своё согласие, отпуская Энакина на войну.
Мара каждый раз испытывала это чувство, каждый раз, когда целуешь перед очередной миссией и проклинаешь себя, за то, что не сможешь быть рядом. Если что-то случитьюся, что в тот момент, когда ему нужна будет именно твоя помощь, ты будешь на другом конце Галактики заниматься своим долгом, который ничего не значит по сравнению с жизни любимого, но эти мысли не магистра-джедая и не главного сенатора сектора, выбранного народом. Поэтому Падме так же встала на цыпочки, целуя уже мужа, пожелала скорейшего возвращения и чтобы без ран, хотя и с ранами, она его ждёт всё равно, и резко отвернулась уходя в другую комнату, чтобы он мог улететь.
И они снова зашагали за ним уже сквозь выстрелы, пыль, смерть, холод, ранения, засады и мостики звёздных крейсеров. События мелькали перед глазами, следя за Вейдером, который, казалось, не останавливаясь шёл сквозь войну, выносил раненых, командую операциями, отлёживался в лазарете, прилетал на Корусант за званием рыцаря, и за парой дней в объятьях любимой, и снова в авангард, туда, где взрывы, выстрелы, засады, планы, тактики и стратегии.
Их было двое: Кеноби и Скайуокер. Два генерала, которые всегда побеждали, один в космосе, другой на поверхности, один в переговорах, другой в открытом бою. Скайуокер профессионально закидывал наставника через плечо, таща его через поле сражений до лазарета. А Кеноби всегда знал, когда нужно скрыть местонахождения ученика в свободные минуты, когда надо оставить его одного, наедине с самим собой, ремонтируя истребитель или начищая Р2. Амидала, как и дочь, вела переговоры, организовывала поставки, занималась политикой, по ночам открывая одну дверь в надежде, что сегодня он придёт. Но взрывы засыпали неприкасаемой пылью, заставляли Мару рефлекторно приседать, пряча Люка за собой, сквозь плотность огня иногда даже не видно было светого меча.