Я встала и подошла к письменному столу. Первым делом я проверила все карманы бронежилета. Пуля прошла там, где и следовало ожидать: между двумя пластинами кевлара. Ткань в этом месте почернела и слегка обуглилась. Ну и ну! Трассирующими пулями стреляли, что ли? В дырку пролезал мой безымянный палец. Я решила, что стреляли калибром.30–06, [6]но по идее охотничья пуля должна была пробить меня насквозь. Пожалуй, стоило-таки звякнуть Гаэтано и просить, что он вытащил из моего плеча.
Из карманов не пропало ничего, кроме того, что я истратила в бою. Плохо это было или хорошо — трудно сказать. О, будь проклята моя паранойя. Я помнила не меньше тысячи жутких заклятий, которые могли содержаться внутри невинных с виду керамических дисков. То есть я могла решить, что швыряю грязевую бомбу, а в итоге чуть не задохнуться из-за того, что рядом со мной исчез кислород.
Я вздохнула. «Лучше перестраховаться, чем потом огорчаться» — моя любимая поговорка. У меня в сейфе есть полочка для разной неопознанной хрени. Я всякое такое там храню, пока не выпадает возможность показать экспертам, чтобы мне растолковали, что это такое. Все мои керамические диски отправятся на эту полочку.
Я прижала ладонь к сенсорной панели оружейного сейфа и ввела код. Последовала долгая пауза. Я к ней успела привыкнуть. Раньше мой сейф открывался моментально, но это было до укуса вампира. После этого моя ДНК изменилась, но технари заставили сейф открываться — его «убедили» в том, что я беременна. Что будет, когда минует девять месяцев, не знает никто. «Нужно будет ввести в компьютерный календарь-напоминание, — решила я, — на дату накануне „родов“, чтобы за день до этого все вытащить из сейфа». Просто жутко было подумать, что я не сумею взять из сейфа то, что мне нужно, только из-за того, что забуду про этот день. Наконец механизм издал подтверждающий сигнал. Кувалды замка клацнули. Технари говорили мне, что этот звук должен слышаться везде, по всему зданию. Я открыла дверцу. Все выглядело в точности так, как тогда, когда я запирала сейф. На сердце у меня полегчало.
Я уложила не слишком надежные керамические диски на полочку и принялась рассовывать по карманам бронежилета другие, когда в дверь тихонько постучали. Мы с Минни одновременно обернулись. Кошка вопросительно мяукнула, а я в то же мгновение произнесла:
— Да?
Получилось немного страшновато, но все же довольно мило.
— У тебя тут все в порядке?
В дверь заглянула Дона, а за ней — Дотти, — такие разные и внешне, и внутренне.
— Мы услышали, как открылся сейф, — добавила Дотти.
Дона — наша секретарша и администратор. Она моя ровесница, наполовину вьетнамка, невероятная модница. Она потрясающе смотрелась в пиджаке и юбке вишнево-красного цвета и кожаных туфлях на высоченных шпильках. А Дотти — очаровательно-рассеянная старушка, пользующаяся «ходунками». Сегодня на ней был ярко-красный велюровый джемпер. Две половинки целого… или видение, в котором каждый мог увидеть собственное будущее. Дотти — наш запасной администратор. Она пришла к нам работать, когда Дона некоторое время лечилась от нервного расстройства в клинике. Насколько мне было известно, теперь она продолжала лечение амбулаторно. А Эмма находилась в клинике постоянно.
— Двигаюсь кое-как, но хожу. Который час? — Судя по солнечным пятнам на полу, было никак не меньше десяти утра, но я могла ошибаться. — Надеюсь, я хотя бы точно знаю, какой сегодня день. Кто-нибудь подскажет, когда меня сюда привезли?
Дона пожала плечами, а Дотти сказала:
— Судя по протоколу системы безопасности, трое мужчин и одна женщина вошли в здание сегодня в семь тридцать утра.
«Кто именно были эти трое?» — сразу же возник у меня вопрос. Но тут я заметила, что другие слова Дотти удивили Дону не меньше меня.
— А у нас теперь есть протокол системы безопасности? — спросила я.
— И определяется пол вошедшего? — спросила Дона.
Дотти кивнула. Я встретилась взглядом с Доной, и мы тоже кивнули — в унисон.
— Мило, — произнесли мы с ней одновременно и дружно расхохотались втроем.
Я решила, что нужно проверить, что еще фиксирует наша система безопасности.
6