Наконец я отправилась в Берчвудз — всего-то через час после того, как я позвонила Гвен и спросила, сможет ли она меня дождаться. Она согласилась подождать меня и даже не отчитала в завуалированной форме на предмет пунктуальности и уважения к чужому времени — а она это умела. Значит, дело и впрямь было серьезное.
Бормоча молитвы, я подъехала к пропускному пункту. Ворота охранял не кто иной, как Джерри.
Вот уж везет так везет.
Он открыл дверь своей будки и знаком велел мне остановиться. Я не разговаривала с Джерри со времен появления Эйрены. Я не сомневалась, что он будет хотя бы смущен. Джерри был в то время начальником охраны клиники, а потом, после суда, он меня люто возненавидел. Вдобавок его понизили в должности, и он опять стад простым постовым на воротах. Но может быть, если бы мы с ним оба сделали вид, что ничего не было, мы смогли бы снова поладить. Я, по крайней мере, была готова попробовать.
Я опустила стекло в дверце. Солнце клонилось к закату, но кожу еще покусывало. Я постаралась не высовываться, чтобы не обгореть.
— Добрый день, Джерри. Меня ждет доктор Тэлберт.
Последовала настолько долгая пауза, что я была вынуждена посмотреть Джерри в лицо. Он поджал губы и скрипнул зубами.
— Селия…
Он произнес мое имя таким тоном, что мне стало не по себе.
— Послушай, Джерри. Ты не должен извиняться. Я понимаю, что тобой манипулировали. Но это не было…
— Извиняться? — В этом слове было столько гнева, что я вздрогнула в испуге. Извиняться перед тобой? — Он понизил голос и прошипел: — Чертова ты вампирша. Дрянь бессмертная. Тебе сердце надо осиновым колом проткнуть и башку отрубить.
У меня челюсть отвисла.
— Никто мной не манипулировал. Я сам вызвался помочь тебя прикончить. И снова это сделаю, если выпадет такая возможность.
Ничего себе… Я не ослышалась?
— Ты только что угрожал мне убийством? Я могу добиться, чтобы тебя за это арестовали. Я не бессмертная. Просмотрят запись с камеры — и ты под судом.
Джерри с маниакальным злорадством оскалил зубы.
— А я отключил запись.
Я рывком распахнула дверцу, выскочила из машины и оттолкнула Джерри к двери караульной будки. Я навалилась на него с нечеловеческой силой, но при этом оказалась полностью открыта для солнечных лучей. Из-за этого я слегка вспотела, но солнцезащитный крем пока еще действовал. Джерри начал вырываться и ругаться, но без толку.
— Значит, я тебе кажусь мертвецом?
Я схватила и крепко сжала в руке массивный серебряный крест, который Джерри всегда носил поверх синего форменного галстука. Ни дыма, ни запаха горелой плоти. Ни боли — для меня. Джерри выпучил глаза. Я отпустила распятие и показала ему ладонь.
— Либо я все еще человек, которого просто сильно укусил вампир, либо ты — не истинно верующий…
Джерри не мог пошевелиться, поэтому я просунула руку в окошко караульной будки и нажала кнопку, с помощью которой открывались ворота. И как только створка отъехала в сторону, я мигом нырнула в машину. А когда я нажала на газ, Джерри еще вспоминал, как люди дышат.
— Советую тебе почаще читать Библию. Следуй одному золотому правилу: не рой другому яму, сам в нее попадешь. И поверь мне: если ты попытаешься исполнить свою угрозу, я тебе задницу надеру по-настоящему.
Мне хотелось оскалить клыки. Близился закат, и нервишки у меня начали шалить. Но у меня были планы получше, поэтому я не пошла на поводу у Джерри и не стала делать то, чего он от меня ждал. Я выжала педаль газа, и «Миата» успела проскочить в ворота, уже начавшие закрываться. Еще бы чуть-чуть, и я бы оцарапала любимую машину.
Гвен вышла из административного корпуса в тот самый момент, когда я с визгом тормозов остановила машину. Ее сопровождал охранник. Только теперь мне пришло в голову, что в отсутствие звука запись с видеокамеры могла выглядеть так, словно я напала на Джерри. Еще удивительно, что меня не встретил десяток охранников с винтовками и арбалетами, нацеленными на мое сердце. Но может быть, они просто где-то прятались?
Внутри у меня еще все кипело, но за время долгого подъема по извилистой подъездной дороге на холм я успела выпить бутылочку питательного коктейля. Я надеялась, что, утолив голод, буду выглядеть усталой, а не опасной. Гвен сердито скрестила руки на груди и нахмурилась.